Тропинка к Пушкину, или Думы о русском самостоянии. Анатолий Бухарин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и меня: я стал пленником «цыганки Азы», как окрестила ее палубная публика.

      Мир для меня открывался через маленький, затерявшийся в Зауралье Пласт и пыльный степной Актюбинск, а от студентки веяло далеким, загадочным Ленинградом, морем и поэзией.

      – Вы любите стихи? – спросила она.

      Я чуть не выпалил: «Сам пишу!» – но вовремя прикусил язык и только кивнул.

      – А Есенина?

      Что я мог сказать? До 1955 года поэт был «вне закона», и в школе его «не проходили». Конечно, я слышал эту певучую фамилию, но читать в моем забытом Богом и властью прииске не сподобился.

      И вот на мытой-перемытой палубе тоненькая, как тростинка, девушка в ситцевом платьице, но с огненным, дерзким взором юной королевы из сказки обрушила на мою неопытную душу блестящий каскад божественных стихов. В царственной тиши догоравшего дня, среди гулкого, вызолоченного закатом речного простора звучал ее ясный, грудной голос:

      О верю, верю, счастье есть!

      Еще и солнце не погасло.

      Заря молитвенником красным

      Пророчит благостную весть.

      О верю, верю, счастье есть.

      Звени, звени, златая Русь,

      Волнуйся, неуемный ветер!

      Блажен, кто радостью отметил

      Твою пастушескую грусть.

      Звени, звени, златая Русь.

      Люблю я ропот буйных вод

      И на волне звезды сиянье,

      Благословенное страданье,

      Благословляющий народ.

      Люблю я ропот буйных вод.

      К нам начали прислушиваться. Подошли два молодых бородатых мужика, седеющий брюнет с военной выправкой, и девушка, озорно улыбнувшись, в полный голос стала читать «Исповедь хулигана»:

      Не каждый умеет петь,

      Не каждому дано яблоком

      Падать к чужим ногам.

      Я слушал и косился на брюнета с военной выправкой, опасаясь за исход. Сердце екнуло, когда он вдруг исчез. Разошлись и догадливые мужики, но военный вернулся с невесть откуда добытым огромным букетом пылающих астр и со слезами на глазах вручил цветы Азе. Да, со слезами, поверьте мне.

      Потом, на шумных и тихих перекрестках жизни, судьба сведет меня с поэтами в библиотеках Воронежа, Москвы, Петербурга, я открою россыпи русского Ренессанса, Бог наградит встречей с Твардовским, но подобной минуты, светлой, счастливой, какую подарила ленинградская студентка, мне не доведется испытать. Это, если хотите, было начало пути к моей второй церкви – Поэзии!

      Мы не заметили, как блеснул последний луч заката, как тьма одолела свет. Звездопад чертил алмазами темное небо, мигали красными огнями встречные бакены и играли за бортом ночные волны. Вот уж воистину: «торжественно и тихо»…

      И вдруг тишину взорвал страшный человеческий крик:

      – А-аа-ааа!..

      Мы оцепенели от ужаса. Крик доносился из трюма!

      Догадка обожгла: так вот почему у палубных люков стояли часовые (я-то думал: военный груз), а в СКАЧАТЬ