Карлсон, танцующий фламенко. Неудобные сюжеты. Наталья Рубанова

Чтение книги онлайн.

      Так они и жили: Ромка и Америка.

      spiritual music

      [БЕЛЫЕ МУХИ, СПИРИЧУЭЛС И КОЕ-ЧТО ОБ АРХЕТИПЕ ТЕНИ ЛЮБВИ]

      У меня появился сосед. Узнала я об этом самым неловким образом, да и откуда взяться ловкости в борьбе с собственной замочной скважиной? Дверь безнадёжно «заело» – помощи было ждать неоткуда: переехав недавно, я не имела ещё счастья познакомиться с обитателями лестничной клетки.

      Так вот: из двери этой выходила я утром, в неё же входила вечером. Опустим «рано» и «поздно»; опустим ручки сумки на пол и оглядимся. Я стою в пустом коридоре, задолбанная, как говорят э т и, инфляцией и, к тому же, хочу в туалет. Несмотря на героические усилия, «собачка» не поддаётся. Несмотря на инфляцию, в туалет хочется не меньше. Причинно-следственных связей не ждать.

      Я обычно держусь от соседей подальше. «Соседи, как и родственники, – ближайшие враги человека», – говаривал покойный профессор Р., поэтому я держусь подальше от тех и других, всегда готовая изменить чьим-то принципам. Вообще, если б я не изменила чьим-то принципам, едва ли у меня была бы теперь собственная квартирка. Собственная квартирка, купленная на всё-что-было-можно-проданное: чуть ли не себя, но всё-таки не себя. Собственная квартирка – конечно, далеко, конечно, без телефона, но своя. За которую не нужно платить в долларах. В которой появилось неестественное дотоле желание сменить обои. Тем не менее пробраться в пресловутую собственность никак не удавалось, и я позвонила в первую попавшуюся дверь, налево от лифта, без номера. Мне удивительно быстро открыли. На пороге стоял желтолицый немногим выше меня, в тапках с помпончиками. Желтолицый улыбался – может быть, он родился во Вьетнаме или в Китае, но только не в Японии или Корее: там так не улыбались – так могли улыбаться только вьетнамцы или китайцы.

      Я не знала, как с ним объясняться, и просто показала на замок да покрутила ключом. Желтолицый понимающе закивал и через минуту вернулся с инструментом. Когда «собачка» поддалась, он пожал мне руку и представился:

      – Бо Вэн.

      Мне захотелось экзотики, я назвалась Клеопатрой. Китаец не удивился, пожелал спокойной ночи, а через два дня я отправилась в путешествие и забыла о его существовании. Но не о существовании месяца, светившего по ночам в моё окно весьма романтично.