Карлсон, танцующий фламенко. Неудобные сюжеты. Наталья Рубанова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ это продолжалось; во всяком случае, когда дверь снова «заело», я вспомнила о соседе-китайце. Он, как и в прошлый раз, заулыбался: да, именно заулыбался, а не просто улыбнулся. Он более чем сносно знал русский – я тут же устыдилась темноты своей в языках дальневосточных, и потому кивнула на дверь, пожала плечами и передала ему ключ.

      – Одну минуту, Клеопатра, – кивнул китаец и отправился за инструментом, способным обезвредить подлую «собачку». – Клеопатре нужен новый замок!

      «Клеопатра» кивнула, озадачившись, чем же отблагодарить желтолицего и чем их вообще благодарят – так и пригласила на зелёный чай.

      За зелёным чаем выяснилось, что китаец учится в некой заумной аспирантуре, что он – философ и уже сдал историю русской философии на русском (!) русским экзаменаторам-евреям. В Москве он шесть или семь лет, сам не помнит, а родом из Гуаньчжоу.

      – Откуда? – переспросила я.

      – Из Гуаньчжоу, ещё называется Кантон. Знаете, там очень красиво, там всё по-другому: деревья, небо… Я не знала, насколько там красиво, но, несмотря на это, китаец, снимавший квартиру налево от лифта, поменял мне замок и, раздобыв дрель, просверлил дыры в стене: «Для картины Клеопатры», – так объяснил он, а через день принёс саму картину – вытянутый бамбуковый прямоугольник с кантонским пейзажем, иероглифами и обратной перспективой. Это оказалось очень здорово – кантонский пейзаж с обратной перспективой и иероглифами: да, так не говорят… что дальше?

      Ручеёк чуть заметный.

      Проплывают сквозь чащу бамбука Лепестки камелий[35].

      – Это Басё, – утвердительно спросила я, а китаец подмигнул:

      – Не каждая Клеопатра знает Басё!

      Я промолчала. Вскоре мой дом начал отдалённо напоминать выставку «Мэй-хуа» в Красных палатах: по Остоженке летали тогда белые мухи: о, как же холодно им, должно быть, леталось! В Красных же палатах было тепло – оно шло от вееров, сандаловых шаров, нефритовых тушечниц, резного красного лака и всевозможных благовоний вперемешку с обволакивающей мой рассудок – прошлого уже века, подумать только! – пентатоникой из двухкассетника.

      Теперь, вместо кровати и прочих предметов так называемой первой необходимости, у меня появилась вся эта обалденная хрупкая чушь. Спальник спрятался за ширмой, у которой прижился радужный ночник с красными рыбками, на кухне воцарились сандаловые палочки, а в коридоре – огромный напольный веер с тыквами-горлянками.

      Наша дружба с китайцем была исключительно платонической: мужчины перестали интересовать меня как класс, я смотрела «сквозь» них, а не «на» – ведь они жили в аквариуме, а я – снаружи. Правда, я ещё возбуждала мужчин как класс, и это озадачивало, особенно когда они делали неи навязчивые попытки объяснить мне нечто, понятное лишь им самим. С китайцем же было всё по-другому – и – хорошо… С русским так быть не могло. Русский обязательно бы всё испортил! Пусть СКАЧАТЬ