Психологические перекрёстки. Сборник научных работ. Игорь Вячеславович Павлов

Чтение книги онлайн.

      При этом, как писал А. Кемпинский [7], трудно чувствовать себя виновным, если ощущаешь себя автоматом, слепо выполняющим приказы, автоматом, чья внутренняя система контроля заменена внешней контролирующей системой, постепенно интернализируемой в структуру собственной личности. На примере преступлений, совершенных в нацистской Германии, А. Кемпинский полагал, что совестью человека, совершающего политические преступления, – «человека Третьего Рейха» – был интернализированный приказ вождя. Следствием интернализации такого приказа является абсолютно полное отсутствие чувства вины у военных преступников: оно рождается лишь тогда, когда приказ плохо выполняется. С. Милгрэм [9] называл состояние человека, когда он «слепо» выполняет распоряжения и приказы других лиц, следуя своей роли, а не воле, воспринимая себя в качестве инструмента авторитета и власти, – агентным состоянием. Эмоциональный компонент в таком состоянии может отсутствовать как в качестве переживания чувств вины, раскаяния, разочарования в совершенных агрессивных действиях, так и в качестве переживания агрессором эмоций в адрес своей жертвы, даже, например, злости или ненависти. Благодаря работам Х. Арендт такой феномен «безразличного» насилия – насилия, обусловленного исключительно выполняемой ролью, – сегодня называют банальностью или обыденностью зла. Хорошо иллюстрируют феномен банальности зла следующие строки из произведения Дж. Оруэлла «Англия, твоя Англия» (1941) [11]: «В то время, как я пишу, весьма цивилизованные люди летают над моей головой и пытаются меня убить. Они не испытывают враждебности ко мне, как к индивиду, и я к ним тоже. Они, как говорится, “только выполняют свой долг”. Большинство из них, не сомневаюсь, незлобивые, законопослушные люди, которым и в голову не придет совершить убийство в частной жизни. С другой стороны, если кому-нибудь из них удастся разнести меня на куски точно сброшенной бомбой, он сна из-за этого не лишится. Он служит своей стране, и она вправе отпустить ему грехи». Для таких людей, писал С. Милгрэм [9], убийство как исполнение долга – это одно, а личные эмоции – совсем другое. Свои отношения с моралью они измеряют степенью, с которой их действия подчиняются приказам сверху; выполняя свою работу, они исходят скорее из административных, нежели нравственных соображений. В ряде случаев такие агрессивные действия могут и не быть лишены эмоционального компонента: он обнаруживает себя, например, в переживании страха или стыда за невыполненный или недостаточно хорошо выполненный приказ. В исключительных случаях агрессор может даже испытывать сострадание и жалость к жертве своих действий, как, например, некоторые «учителя» к своим «ученикам» в эксперименте С. Милгрэма, однако другие внешние и внутренние факторы подчинения перекрывают эти эмоции, лишая их побудительной силы.

      Содержание социальной роли, определенное тем или иным социальным институтом, идеологически выверенное, СКАЧАТЬ