Сердце Ангела. Преисподняя Ангела. Уильям Хьёртсберг

Чтение книги онлайн.

      – О! Ты сказал – я вспомнил. Тебе знаешь, к кому надо наведаться? Тут на Десятой, поближе к Бордвоку, есть театр уродцев. Они обычно в это время по циркам работают, но там все уже старые – пенсионеры, считай. Эти по курортам не ездят: особой охоты нет на публике показываться.

      – Как это все называется?

      – «Чудеса у Вальтера». Только хозяин там не Вальтер, а Хаггарти. Ну, этого ты сразу узнаешь: весь в татуировках, кожи не видно.

      – Дэнни, ты кладезь!

      Глава 21

      Вальтеровы чудеса располагались на Десятой улице рядом с въездом на Бродвок и в еще большей степени, нежели их соседи, напоминали старинный бродячий балаганчик. Фасад невысокого здания был разукрашен флажками и плакатами, на которых весьма безыскусно были изображены живые экспонаты. Огромные полотна с карикатурной простотой выставляли напоказ человеческое уродство. Наивность живописца искупала жестокость замысла.

      «Вот так туша!» – кричали буквы на плакате. Под ними толстуха размером с дирижабль прикрывала арбузоподобную голову крошечным зонтиком. Человек-татуировка («Красота требует жертв!») висел между мальчиком-собакой по имени Джо-джо и бородатой принцессой Софией. Тут же были намалеваны гермафродит, девушка, обвитая змеями, человек-тюлень и великан в смокинге.

      В окошечке кассы красовалась табличка: «Открыто только по вых. дням». Вход был перетянут цепью, наподобие бархатного каната, преграждающего простым смертным путь в ночной клуб, но я поднырнул под нее и вошел.

      Внутренность балагана освещалась только мутным окошком на потолке, но я сумел разглядеть множество окаймленных флажками платформ по двум стенам. Воздух пропах потом и печалью. В дальнем конце виднелась полоска света, пробившегося из-под закрытой двери. Я постучал.

      – Открыто.

      Я повернул ручку и оказался в большой пустынной комнате. Несколько просевших, видавших виды диванов и пестрые цирковые плакаты, развешанные по пятнистым от сырости стенам, создавали подобие домашней обстановки. На диване, казавшемся детским креслицем, восседала толстуха с плаката. Миниатюрная дама с курчавой черной бородой, вьющейся по скромному розовенькому платью, увлеченно склонилась над наполовину сложенной головоломкой.

      Под лампой с пыльным, обтрепанным абажуром привычно играли в покер четыре нелепых и странных существа. Человек-рыбка с ладонями и ступнями, растущими прямо из туловища, сидел, как шалтай-болтай, на большой подушке и держал карты в своих плавничках. Рядом с ним пристроился великан. В его ручищах обыкновенные игральные карты казались не больше почтовых марок. Банкомет был весь покрыт какими-то струпьями, словно затянут в крокодилью кожу.

      – Ну, ходишь или нет? – грозно спросил он у иссохшего карлика в майке без рукавов. Карлик был покрыт таким количеством татуировок, что казалось, будто он одет в какой-то причудливый обтягивающий костюм. Знаменитый Хаггарти не был похож на своего пестрого двойника с плаката: его бледные, словно выцветшие, узоры были лишь линялой копией рекламных чудес.

СКАЧАТЬ