Державный плотник. Даниил Мордовцев

Чтение книги онлайн.

      – И ты, Игнатий, на сем утверждаешься? – строго спросил Адриан.

      – Утверждаюсь, – еще тише отвечал допрашиваемый.

      Патриарх подошел к двери, ведшей в приемную палату, и, отворив ее, сказал приставу:

      – Привести сюда Гришку Талицкого.

      Талицкий был уже доставлен из Преображенского приказа.

      Немного погодя послышалось глухое звяканье кандалов, и Талицкий с оковами на руках и ногах предстал пред патриархом.

      – Знаем тебе сей инок-епискуп? – спросил колодника Адриан, указывая на Игнатия.

      – Тамбовский епискуп Игнатий мне ведом, – отвечал Талицкий.

      – И ты, Григорий, утверждаешься на том, что показал на епискупа Игнатия в расспросе с пыток? – был новый вопрос.

      – Утверждаюсь.

      – И поносные слова на великого государя при нем, епискупе, говорил ли?

      – Говорил.

      Положение архиерея было безвыходным. Запирательство могло еще более запутать и привести в застенок, на дыбу.

      – Каюсь, – сказал он упавшим голосом, – те поносные слова он, Григорий, на словах при мне точно говорил, и те слова я слышал, и к тем его, Григорьевым, словам я говорил: видим-де мы и сами, что худо делается, да что ж мне делать? Я-де немощен, и поперечневатее тех тетратей велел ему написать, почему бы мне в том деле истину познать.

      Он остановился. Казалось, в груди ему недоставало воздуху.

      Патриарх молча перебирал четки. Талицкий стоял невозмутимо, и только в глазах его горел огонек не то безумия, не то фанатизма.

      Архиерей как-то беспомощно поднял глаза к образам, а потом робко перевел их на патриарха. Адриан ждал.

      – И он, Григорий, тетрати мне принес, – продолжал Игнатий с решимостью отчаяния. – Денег ему за них два рубля я дал, а увидев в тех тетратях написанную хулу на государя, те тетрати сжег, токмо того сжения никто у меня не видел.

      Патриарх видел, что дело слишком далеко зашло и без суда всего архиерейского синклита обойтись не может. Признание сделано. Епископ, слышавший хулу на великого государя и не заградивший уста хулителю, не отдавший его в руки правосудия, является уже сообщником хулителя. Мало того, он не только слушает хулу на словах, но велит изложить ее на бумаге, а за это еще дает деньги тому, кто изрыгает страшную хулу на помазанника Божия.

      «Антихрист, великий государь, помазанник Божий, антихрист! Экое страховитое дело, внушенное адом! – содрогается в душе патриарх. – И кто же в сем адовом деле замешан? Архиерей Божий, его ставленник!»

      Через несколько дней князь-кесарь Ромодановский, проезжая во дворец мимо ворот патриаршей Крестовой палаты, увидел съехавшихся у тех ворот нескольких архиереев и остановился, чтобы спросить, по какому делу собирается синклит высших сановников церкви.

      – По делу Гришки Талицкого, книгописца, купно с тамбовским епискупом Игнатием, – отвечал один из архиереев.

      – Добро, святые отцы, – сказал князь-кесарь, – после вашего праведного суда Игнатью, куда ни СКАЧАТЬ