В лучах мерцающей луны. Эдит Уортон

Чтение книги онлайн.

      V

      Это был довольно незначительный знак, но Сюзи отметила его про себя: в то первое утро в Венеции Ник вышел из дому, предварительно не зайдя к ней, чего прежде не бывало. Она долго оставалась в постели, болтая с Клариссой и ожидая, что дверь вот-вот откроется и появится муж; и когда, после ухода ребенка, вскочила и заглянула в комнату Ника, то увидела, что комната пуста, а короткая записка на его туалетном столике сообщала, что он вышел отправить телеграмму.

      Он, как любовник или мальчишка, считал необходимым объяснить свое отсутствие; но почему было просто не зайти и сказать! Она интуитивно связала этот мелкий факт с тенью озабоченности на его лице вчера вечером, когда зашла к нему и застала поглощенным чтением письма; и, одеваясь, она продолжала гадать, что было в том письме и не была ли телеграмма, которую он побежал отправлять, ответом на него.

      Но она так и не узнала об этом. Когда он вернулся, прекрасный и радостный, как утро, то не предложил никакого объяснения; а задавать лишние вопросы было не в ее правилах. Не только потому, что ее ревнивое отношение к собственной свободе сочеталось с равным уважением свободы других; она слишком долго лавировала среди рифов и мелей общества, чтобы не знать, как узок пролив, ведущий к душевному спокойствию, и давно решила следить, чтобы ее маленький корабль строго держался фарватера. Но этот случай засел в ее памяти, приобретя чуть ли не символическое значение, как поворотный пункт в ее отношениях с мужем. Не то чтобы отношения стали менее счастливыми, но теперь она ценила их, как прежде всегда ценила подобные радости, словно зыбкий островок в бурном море. Ее теперешнее блаженство было полным, как раньше, но ему грозило все то, что, как сама знала, она скрывает от Ника, и все то, что, как подозревала, Ник скрывает от нее…

      Она раздумывала над этим как-то под вечер три недели спустя после их прибытия в Венецию. Время было предзакатное, и она сидела одна на балконе, любуясь тем, как косые лучи солнца, отражаясь от воды, плетут свой узор на фасадах старинных дворцов над своим пылающим отражением. Этот час она почти всегда проводила одна. Ник в конце дня писал – ему хорошо работалось, муза явно посещала его тогда, и обыкновенно он присоединялся к жене только на закате для поздней прогулки по лагуне. Как правило, она брала Клариссу в Джардино публико[6], где благодарный ребенок послушно, но безразлично «играл», – Кларисса развлекалась, как свойственно детям ее возраста, но словно подчиняясь устарелой традиции, – и привозила обратно к уроку музыки, звуки которой сейчас неслись из дальнего окна.

      Сюзи была чрезвычайно благодарна Клариссе. Если бы не девочка, ее гордость усердными трудами мужа временами могла отзываться легким ощущением, что ее бросили, забыли о ней; и поскольку усердие Ника было полнейшим оправданием их пребывания здесь и того, на что она пошла ради этого, она была благодарна Клариссе: ребенок помогал ей чувствовать себя менее одинокой. Больше того, Кларисса была второй половиной ее оправдания: СКАЧАТЬ