Первые дни империи. Оганес Григорьевич Мартиросян

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и растет. Заниматься сексом – пить, потягивать себе в удовольствие, после чего блевать. Оттого и рождаются дети. Она одевается. Только что на кровати они действительность облекали в слова, только что на кровати, они. Кувыркались, старались. Она виновато смотрит. Она говорит вприкуску. За окнами шум. Прибой. Вода надвигается. Он сажает ее в детскую коляску, возит ее по улице. Оставляет на улице, отходит к таксофону на улице. Звонит. В трубку говорит. Она продолжает ждать. Она его ждет в коляске. Действителен, говорит: привет, ты сейчас спала, а я тебя ждал на улице. Уходит, она сидит. Уходит, она сидит. Коляску съедает сумрак. Стадион. Пустые трибуны. Варужан скачет на лошади вокруг поселения с десятиэтажным домом и кремлем, расположенными на поле. Он скачет вокруг, ища вход. Входа, выходит, нет. Он скачет, вокруг темнеет. Темнота. Только звук копыт. И ржание –

      лошадиное. Темно: только цокот, ржание. В кино умирает девочка, она умирает долго, он просто в нее глядит. Он сидит в комнате, как девочка в телевизоре, они одинаковы. О девочка, ты уймись. Подпольная моя страсть. Он пьет из бутылки пиво, в зубах застревает рыбка. Сушеная, как здесь все. Давай по ночам стараться. Старение здесь мое, хотя никому не нужно. Моча льется на пол. Она течет сквозь штаны. Ты этого здесь хотел. Теперь вытирай за мной. Если же снять одежду… Здесь многоточие. Помнишь или не помню. Я снимаю с себя одежду. Я снимаю себя с одежды. Постепенно, по очереди. Я выхожу под лестницу. Под лестницей сидит человек. Девушка там сидит. Она говорит: я мертв. И я не хочу с ней спорить. Зайдя слишком далеко. Зачем, ни о чем, стараемся. Я буду еще любить. Она продлевает чувства. Обматывает нас ими. Теперь говори: я твой. Кровь начала спотыкаться во мне. Человек крайне внезапно умер, он не успел заметить. Настолько внезапно мы молимся. Я подхожу к прилавку. Продавщица стоит и смотрит.

      – Подходи, я тебя люблю. Вам чего?

      – Хороши креветки.

      – Хороша, но была тогда. Ну давно, ну считай и не было, – продавщица довольно беззубо смеется. Не хватает передних, двух: – Ничего, может сами вырастут. Может быть, но скорее но…

      Лицо продавщицы заполняет весь кадр, наползает на всю страницу. Место от зуба – лист. Место печальней будущего.

      – Ты не к тому вернулась.

      – Как поживаете?

      Здесь тишина лежит.

      – Вверх поднимайте ноги. Или с ней рядом ляжете. Ляжете, ты садись.

      Выпили и пошли.

      – Рядом нельзя, а около?

      – Тоже нельзя, а что?

      Я оглядываюсь на людей. Никто не глядит на меня. Все замороженно двигаются. Одежды и лица повторяются через каждые десять тел. Все просто, идет игра. Не надо так сильно двигаться. Вот за углом девушка просто уперлась в дверь, она шагает на месте. Я подхожу к ней и разворачиваю ее, девушка благодарит:

      – Я говорю спасибо, вам говорю его, – монотонно уходит. Резко, внезапно ночь. Улица вдруг темнеет. Дико летит троллейбус, за которым гонится ДПС. Машина резко тормозит позади. Из нее выходит мужчина, машет кому-то рукой. Едет, СКАЧАТЬ