Первые дни империи. Оганес Григорьевич Мартиросян

Чтение книги онлайн.

      – Все замечательно.

      Все замечательно, трахалась только что, я умна и красивая, сессия не висит, грудь и жопа такие же. Самый классный у меня момент, когда я села в лифт пару лет с мужиком лет сорока, он нажал на девятый и весь побледнел. Он начал оседать вниз.

      – Вам плохо, – его спросила. Он молча развернул меня задом и начал меня там вылизывать. Я была тогда в юбке. Я замерла вся в шоке. Отодвинул полоску. Он вылизывал там. Уходил глубоко. Когда мы доехали, он нажал на стоп и на первый этаж. Мы поехали вниз. Языком верх и вниз. Все пылинки подмел. Блин, так сладко там было. Не простился, ушел.

      – Все, теперь хорошо, – помахал мне рукой. Вот тогда я впервые захотела туда, захотелось побольше, чтобы палец и член. Блин, красивая жопа – под нацеленный член. Я сейчас так подумала, так конкретно и сразу. Ночью летим на тачке. Парень меня везет. Он сбивает бомжа. Я визжу, он летит. Человека убили. Да хорош, там же бомж. Блин, херово все вышло. Бампер конкретно смял. Справа свет не горит. Человека убили. Тело с железом встретилось. Звук удара в ушах. Но тебя же поймают. Все в порядке, все будет. Хорошо, не очкуй. Едем к цыганам с выпивкой. Вечером в клубе, я. Новый клуб, новый вечер. Захожу в туалет. Кто-то там девку трахает. Извините, пардон. Посмотрела на секс. Едем на красный свет. А давайте увидимся? Я даю телефон, чувак набирает мне номер. Делаю я дозвон. Позвони, там увидимся. Я пьяна, что я делаю. Девочка в ахуе. Я достаю из сумочки книгу, захожу в соседнюю кабинку и читаю Набокова. Из моей красивой задницы выходит дерьмо, я читаю Лолиту. Если бы задница была некрасивой, я бы там не читала. Блин, какая я пошлая. Но мы же договорились: я буду откровенной. Гумберт там спит с подростком. С девочкой вроде бы. Каждый парень как хач. Хач – это парень, дошедший до своего логического завершения. Трахнуть меня, иметь, привыкли мясо щупать на рынке, здесь то же самое, нормальный мужик любит свободу, хочет, чтобы у него было много женщин, а херовый сам падает в ноги. Но кто меня реально бесит – так это я сама. Я сама веду как мясо себя, я все понимаю, но ничего не могу поделать. Крепостное право началось с крепостного ума. Но ведь можно и открыто проявлять себя, но при этом быть загадкой, быть еще большей загадкой. Дерьмо в том, что никто не поймет, у мужиков больше свободы, а здесь, что не так, шлюхой обзовут за глаза, станут не так относиться. Зависеть от вагины своей, уходящей вовнутрь. Мало чего теперь. Мало чего не хочется. В клубе подснять девчонку. В клубе подснять меня. В клуб поехала ночью. Выпивка, экстази. В туалете сосалась. Ну, один раз такое. Отсосала потом. Там заходил второй. Захотели вдвоем. Нет, я не захотела. Было пять лет назад. Но втроем я попробовала. Так я вот здесь пишу. Я не хотела сзади, но попробовала. Блин, поначалу больно, дальше выходит кайф. Вообще от запретного. Женщины извращенки конченые, потому что не говорят об этом. Мужик действует на поверхности, но вся тина, вся грязь внизу, ее просто не видно. Видно, когда мужики успокоятся, тогда вода ясная. Если вглядываться, то видно. Если просто смотреть, то нет. Все тяжелые частицы у нас. Якорь СКАЧАТЬ