Девятный Спас. Анатолий Брусникин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ запорожцу на рукав еду ронял. Тот, правда, ничего, не бранился – подбирал, да в рот.

      Контию прислуживал парнишка постарше Алеши, чернобровый, тонколицый, с белыми ручками, голова повязана тюрбаном, шальвары пестроцветные, расшитые туфли с загнутыми носами, и над ними видны тонкие щиколки. На этого Лешка, пока Дамаскин жевал, поглядывал с любопытством. Турка, что ли? Ишь ты!

      Пока кушали-пили, разговаривали мало. Полковник один съел столько, сколько все остальные, а выпил – так вдвое, и не вино, а одну водку, которую почему-то звал «горилкой».

      Неудивительно, что лысая его башка стала к плечу клониться, а глаза начали моргать все медленней и невпопад, по очереди.

      – Э, брат Симоне, ты, я вижу, притомился, – с веселым смехом сказал ему гетман. – Не желаешь ли перину помять? Она мягка, ласкова, объемлива. То-то, заждалась.

      – Мудр ты, Иван Степанович, – икнув, согласился Галуха. – Хорошая перина краше гарной бабы.

      Встал, покачнулся. Алокунтушный его бережно за пояс взял, повел к двери. Алешка заметил (или показалось?), что на выходе слуга обернулся и гетман ему какой-то знак подал. Тот чуть кивнул: мол, не оплошаю.

      Вскоре после того, напустив из трубки пахучего дыму, удалился и контий, сказавши (а ректор перевел), что не желает мешать дружеской беседе старинных знакомцев. Турчонок засеменил за господином, держа под мышкой смешную шляпу, трость и шпагу – немецкую саблю, прямую и тонкую, будто шило. По-нашему, по-русски, заходить в горницу с шапкой да при оружье – срам, а по-фрязински – наоборот: без шпаги и шляпы честно́му мужу появиться никак невозможно – про это в академии на уроке географии сказывали.

      Оставшись вдвоем (слуги не в счет), старые приятели повеселели и снова заговорили наперебой, как в самом начале, и тоже путая слова из нескольких языков. Лешка меньше половины понимал.

      Вспоминали какую-то панну Халю, к которой через тын лазали каплунов воровать, шинок на майдане, всяких разных людей, которых, как понял Алеша, давно и на свете нет.

      В общем, пустое болтали, хоть вроде сановные мужи преклонного возраста.

      Надоело уши ломать, прислушиваться – все вздор невнятный. Ни про державное, ни про полезное разговору не было.

      Едва начало темнеть, отец Дамаскин стал благодарить за хлеб-соль, прощаться.

      – Что так рано? – изумился Мазепа.

      – Робею по темному времени. Шалить стали на улицах, от государственного шатания. А на мне крест наперсный, ряса галанского сукна.

      Гетман засмеялся:

      – Не пущу, сиди. Еще толком не поговорили. Будешь возвращаться, карету дам, провожатых. А то ночевать оставайся.

      – Ну, Иван Степанович, коли приютишь…, – не стал упираться отец ректор.

      Тут – вот ведь удивительно – хозяин впервые за все время вдруг на Алешку посмотрел, да не мимоходом, а обстоятельно, с усмешечкой.

      Покачал головой:

      – А ты, Дамаскин, все такой же. Борода седая, СКАЧАТЬ