«Люксембург» и другие русские истории. Максим Осипов

Чтение книги онлайн.

      Хороший он, все-таки, Боря.

      – Ты тоже ничего. Маленький лорд Фаунтлерой. – Оба едва стоят на ногах от усталости. – Теперь ты их благодетель. Такого больного перевести, а! Ничего, довезем. Кто не рискует, не пьет шампанского. Хочешь шампанского?

      Эрик качает головой:

      – Что-нибудь придумают нелестное, вот увидишь, – но и сам не очень верит в то, что говорит. Такое даже эти оценят.

      На неделе он отвлекается от истории с таджиком, да и не теребить же Борю каждый день. В пятницу утром, проезжая мимо спортивного, вспоминает, останавливается. – Биты? Да, сколько угодно. – А… варежки такие и шары для бейсбола? – Нет, не поступали. Мы не в Чикаго, моя дорогая, – вдогонку.

      Собравшись с силами, он звонит-таки. Боря расслаблен: снова жара, в футбол наши слили. Германия с Испанией в финале, две страны фашистского альянса. Работы, как всегда летом, мало.

      – А этого нашего, – Эрик называет таджика, – куда дели?

      – Куда что, – отвечает Боря самым естественным тоном. – Сердце в Крылатское уехало, легкие – на «Спортивную».

      Разобрали таджика на органы, короче говоря.

      – …С легкими лажа вышла: хотели оба взять, а взяли – одно.

      Эрик снова молчит в телефон.

      – Почки еще есть, – наконец произносит он тупо.

      – А почки как-то никому не приглянулись, – хмыкает Боря.

      Зачем он смеется? Этого делать не следует.

      – Доктор, вам показалось, – отвечает Боря. – Смерть мозга, умер он. Вот так. Мы его и смотрели-то в сущности мертвым.

      Знал Боря, что так получится, или нет, когда увозил? Он его все-таки спросит. По крайней мере, имел ли в виду – возможность?

      – Когда разворачивался на шоссе – не имел, а потом, когда забирали, то да, подумал. Я, видишь ли, нейрохирург. Никто тебе ни в чем не виноват. И потом: господин кардиолог, вы что-то имеете против трансплантологии?

      Эрик вспоминает про «если зерно не умрет…», про «жизнь за други своя…». Нет, там другое, там добровольно…

      – А у нас – презумпция согласия, слышал? «Нравится – не нравится, спи, моя красавица». Иначе вообще бы органов не было. Пьяный завтра тебя или меня на «КАМАЗе» задавит – и распотрошат за милую душу. Хотя сам знаешь, все у нас через жопу. Один раз четко сработали – ты и то… Ну помер бы твой таджик, как другие, – лучше было бы, да?

      Может быть, и лучше, Эрик не знает. Смерть мозга, Боря сделал, что мог, это ясно, но зачем…

      – Зачем – что? – Боря уже очевидно устал.

      – Эти словечки… – Да-да, в словечках все дело.

      И что Эрик объяснит теперь тем, за бетонными тумбами?

      – А ты скажи им, что таджик их, возможно, две человеческих жизни спас. Шире надо смотреть. У нас ведь – никакой личной ко́рысти.

      Коры́сти, Боря, коры́сти. Кто говорит про корысть? Правда, не ссориться же им в самом деле. Жизнь одним таджиком не заканчивается, в медицине всегда так.

      – Неврачебный разговор у нас вышел какой-то, СКАЧАТЬ