Мой дядя – Пушкин. Из семейной хроники. Лев Павлищев
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Мой дядя – Пушкин. Из семейной хроники - Лев Павлищев страница 7

СКАЧАТЬ решился его умертвить, а для ободрения себя к злодеянию напился допьяна и, ворвавшись в казарменную комнату, где думал встретить намеченную жертву, бросился с ножом на Батурина, приняв его за предмет своей мести. Батурин тут же испустил дух.

      Вопросы отвлеченные, – кто я, что я и для чего я, – над разрешением которых так усердно трудились мыслители двух прошедших столетий, были главным предметом умозрительных и, в полном смысле, мучительных исследований моей матери. Занятия френологией и дочерью этой науки – хиромантией, не мешали, однако, Ольге Сергеевне смотреть в молодости своей на философские предметы с точки зрения большинства вышеупомянутых мыслителей, но впоследствии она исполнилась убеждения, что одни лишь философы-христиане могут вывести ее из лабиринта.

      Перелому в ее взглядах способствовал главным образом А.И. Беликов; он вел с нею (без свойственных лицам его звания схоластических приемов) весьма оживленные прения и, разумеется, достиг чего желал: Ольга Сергеевна, увлеченная его методическими опровержениями Руссо, Вольтера и tutti quanti[11], опровержениями шаг за шагом, притом исполненными едких над этими господами насмешек, пришла к заключению о несостоятельности систем вполне гадательных и стала уже разъяснять себе тревожившие ее вопросы путем христианского учения. К сожалению, она, желая постичь тайны гроба роковые, увлеклась во второй половине жизни своей мистицизмом, в особенности после насильственной кончины брата: она вспомнила свое ему предсказание, а кстати вспомнила и довольно загадочные происшествия в семействе Пушкиных, на которые она, несмотря на то, что записала их, не обращала прежде особенного внимания. Но обо всем этом скажу в своем месте, а теперь, возвращаясь к хронологическому изложению воспоминаний о моей матери, скажу, что она считала бесполезною тратою времени все балы и рауты, к которым были так падки ее родители и на которых она, как говорят французы, a son corps defendant[12], должна была присутствовать, по приказанию Надежды Осиповны; предпочитала она беседу с книгами, ставя выше всего, по ее выражению, жизнь созерцательную, почерпая в красотах природы, поэтических своих вдохновениях и живописи самое высокое наслаждение. В одном из сохранившихся у меня ее писем мать моя говорит между прочим:

      «Le despotisme de mes parents dans ma jeunesse, et ensuite les soucis et revers m’ont fait manquer ma vocation. J’etais nee pour mener une vie contemplative, mais non pour la lutte avec les vicissitudes d’une existence problematique ici bas, entre deux eternites – lutte penible, et insupportable»…

      (Деспотизм моих родителей в моей молодости, а потом заботы и злоключения заставили меня изменить моему призванию. Появилась я на свет для жизни созерцательной, но не для борьбы с обстоятельствами загадочного существования земного, между двумя вечностями, – борьбы трудной и невыносимой.)

      Письмо это она заключает любимыми стихами ее брата:

      Дар напрасный, дар случайный,

      Жизнь, на что ты мне дана?.. —

      вполне разделяя взгляд его и сочувствуя изложенным в этих стихах мыслям.

      Глава IV

      Дед и бабка проводили весну и лето ежегодно с Ольгой СКАЧАТЬ



<p>11</p>

Всяких других (ит.).

<p>12</p>

Против воли (фр.).