Мой дядя – Пушкин. Из семейной хроники. Лев Павлищев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ друзьями; мать же на вопрос мой – «кто автор?» – отвечала, улыбаясь: «Сам отгадай, Леон, а так-таки и не скажу».

      В этом стихотворении автор – по всей вероятности, Ольга Сергеевна – говорит как бы от имени товарища Александра Сергеевича по лицею, В.К. Кюхельбекера, после упрека, сделанного ему дядей за обидчивый нрав. И действительно, Александр Сергеевич однажды, в присутствии своей сестры, сказал Кюхельбекеру: «Тяжелый у тебя характер, брат «Кюхля» (так всегда он называл его); люблю тебя как брата, но когда меня не станет, вспомни мое слово: «ни друга, ни подруги не познать тебе вовек».

      Пушкин любил всей душой брата «Кюхлю», хотя, так же как и с Павлом Ганнибалом, повздорил с ним именно из-за вздоров, вследствие чего, рассказывала мне мать, секунданты, их же друзья и приятели, поставив Пушкина и «Кюхлю» на дистанцию в пятнадцати шагах один от другого, вручили каждому из ратоборцев по игрушечному пистолету, не бившему и на пять шагов. Результатом поединка – искренние объятия соперников, слезы умиления и не одна бутылка «Аи». Вот стихи «Разуверение»:

      Не мани меня, надежда,

      Не прельщай меня, мечта!

      Уж нельзя мне всей душою

      Вдаться в сладостный обман;

      Уж унесся предо мною

      С жизни жизненный туман.

      Неожиданная встреча

      С сердцем, любящим меня…

      Мне ль тобою восхищаться?

      Мне ль противиться судьбе?

      Я боюсь тебе вверяться,

      Я не радуюсь тебе!

      Надо мною тяготеет

      Клятва друга первых лет!

      Юношей связали музы,

      Радость, молодость, любовь,

      Я расторг святые узы…

      Он в числе моих врагов!

      Ни подруги и ни друга

      Не иметь тебе вовек!

      Молвил, гневом вдохновенный,

      И пропал мне из очей;

      С той поры уединенный

      Я скитаюсь меж людей!

      Раз еще я видел счастье…

      Видел на глазах слезу,

      Видел нежное участье,

      Видел… но прости, певец,

      Уж предвижу я ненастье!

      Для меня ль союз сердец?

      Что же? роковая пуля

      Не прервала дней моих?

      Что ж? для нового изгнанья

      Не подводят мне коня?

      В тихой тьме воспоминанья

      Ты б не разлюбил меня…

      Обидчивость Кюхельбекера порой, в самом деле, была невыносима; в обществе его прозвали «Le monsieur qui prend la mou-che»[14]. Так, например, рассердился он на мою мать за то, что она на танцевальном вечере у Трубецких выбрала в котильоне не его, а Дельвига; в другой же раз на приятельской пирушке у П.А. Катенина Кюхельбекер тоже вломился в амбицию против хозяина, когда Катенин, без всякой задней мысли, налил ему бокал не первому, а четвертому или пятому из гостей.

      Относясь всегда как нельзя более дружески к Кюхельбекеру, Александр Сергеевич разошелся с другим своим лицейским товарищем, бароном, впоследствии графом, Модестом Андреевичем Корфом. Между ними пробежала черная кошка из-за безделицы. О столкновении дяди моего с Корфом Ольга Сергеевна, СКАЧАТЬ