После небольшой паузы молодая женщина сказала:
– Этого тебе не следовало делать. Мне сейчас никто не нужен. В обществе других людей все сглаживается.
Франциска:
– Мне кажется, ты воспринимаешь теперь других людей только как посторонние шумы в квартире.
Франциска положила ладонь ей на руку. И молодая женщина сказала:
– В книге, которую я перевожу, есть цитата из Бодлера: единственная политическая акция, которую он понимает, – это мятеж. Мне же вдруг подумалось: единственная политическая акция, которую я понимаю, – это неистовый порыв.
Франциска:
– Такой порыв свойствен ведь только мужчинам.
Она:
– А как, собственно, тебе живется с Бруно?
Франциска:
– Бруно из тех, кто словно создан для счастья. Оттого он так и растерян. И держится так манерно! Он действует мне на нервы. Я его выгоню.
Она:
– Ах, Франциска. Это ты обо всех говоришь. Но всякий раз бросают тебя.
Франциска после небольшой паузы, протестующе замахав было руками, не без удивления сказала:
– Собственно говоря, ты права!
Они взглянули друг на друга. Но тут молодая женщина прикрикнула на детей, которые стояли, отвернувшись друг от друга, будто заклятые враги, толстяк – с явно огорченным видом.
– Эй, мальчики, сегодня не ссориться!
Толстяк облегченно улыбнулся, и оба двинулись, хоть и опустив голову и делая крюки, друг к другу.
Молодая женщина с мальчуганом ждали на тупиковой железнодорожной станции маленького городка. Из окна подходившего поезда им помахал ее отец, бледный пожилой человек в очках. Много лет назад он был популярным писателем, а теперь рассылал в газеты отпечатанные под копирку небольшие очерки и юмористические рассказы. Выходя из вагона, он никак не мог открыть дверь, дочь открыла ее снаружи и помогла ему сойти на перрон. Они оглядели друг друга и явно обрадовались. Отец передернул плечами, осмотрелся вокруг, отер губы и сказал, что руки у него от металлических предметов в вагоне плохо пахнут.
Дома дед с мальчуганом уселись на пол, и мальчуган извлек из дорожной сумки предназначенные ему подарки: компас и игру в кости. А потом, показывая на разные предметы за окном и в комнате, спрашивал, какого они цвета. Дед часто отвечал невпопад.
Мальчуган:
– Ты так и не различаешь цвета?
Дед:
– Просто я никогда не учился видеть цвет.
Марианна подошла к ним с серебряным подносом, на котором стояла голубая посуда. От чая, когда она его наливала, шел пар; отец грел на чайнике руки. Пока он сидел на полу, у него из кармана высыпались мелочь и связка ключей. Она все подобрала.
– Ну вот, опять ты деньги рассовал по карманам.
Отец:
– Твой кошелек я в тот раз сразу же потерял, когда ехал домой.
Пока они СКАЧАТЬ