Матерь Тьма. Курт Воннегут

Чтение книги онлайн.

      Хочу признаться, что я, наверное, написал бы ее, если бы имел достаточно времени и на меня надавило бы начальство.

      На самом деле я почти во всем готов признаться.

      Что касается этой пьесы: неожиданным результатом явился интерес Геббельса, а затем и самого Гитлера к произнесенной в Геттисберге речи Авраама Линкольна. Геббельс спросил, откуда я взял рабочее название пьесы, и тогда я перевел для него Геттисбергскую речь. Он прочитал ее, шевеля губами.

      – Знаете, – произнес Геббельс, – эта речь – блестящий пример пропаганды. Мы не так далеко ушли от прошлого, как хочется думать.

      – На моей родине это очень известная речь, – заметил я. – Каждый школьник обязан знать ее наизусть.

      – Вы скучаете по Америке?

      – Скучаю по ее горам, рекам, просторным равнинам, лесам. Но когда там правят бал евреи, я не могу быть счастливым.

      – В свое время о них позаботятся, – утешил меня Геббельс.

      – С нетерпением жду этого – как и моя жена, – отозвался я.

      – Как она? – спросил он.

      – Благодарю вас, цветет.

      – Красивая женщина.

      – Обязательно передам жене ваши слова. Ей будет приятно.

      – А что касается речи Авраама Линкольна…

      – Да?

      – Там есть слова, которые можно было бы с успехом произносить на немецких военных кладбищах, – сказал он. – Честно говоря, я не в восторге от большинства наших надгробных речей. А здесь есть именно недостающие размах и величие. Хотелось бы послать эту речь Гитлеру.

      – Поступайте, как сочтете нужным.

      – А Линкольн не был евреем? – уточнил Геббельс.

      – Уверен, нет.

      – Я попал бы в неловкое положение, если бы оказалось, что он еврей.

      – Никогда даже не слышал о подобном предположении, – заверил я.

      – Настораживает подозрительное имя Авраам.

      – Думаю, родители не знали, что это еврейское имя. Им просто понравилось, как оно звучит. Это были простые люди с пограничных земель. Знай родители, что имя еврейское, дали бы сыну американское, вроде Джорджа, Стэнли или Фреда.

      Через две недели Гитлер вернул Геттисбергскую речь. Сверху была прикреплена записка от самого фюрера. «В некоторых местах я чуть не прослезился. Все северные народы едины в своем преклонении перед солдатами. Возможно, это нас больше всего сближает».

      Странно, но мне никогда не снились ни Гитлер, ни Геббельс, ни Хесс, ни Геринг, или кто-либо другой из кошмарных деятелей войны под номером «два». Мне снились женщины.

      Я спросил у Бернарда Менгеля, который сторожил меня в ночные часы здесь, в Иерусалиме, не догадывается ли он, какие я вижу сны.

      – Прошлой ночью? – спросил он.

      – Любой, – ответил я.

      – Прошлой ночью вам снились женщины. Вы повторяли два имени.

      – Какие?

СКАЧАТЬ