Мой Милош. Наталья Горбаневская

Чтение книги онлайн.

      Звезда Полынь

      А под Звездой Полынь теченье рек прогоркло,

      И горький хлеб сжинал на поле человек.

      Ему с небес не засветила весть про Бога.

      Век подданным своим свой диктовал завет.

      От ящеров они вели преданье,

      Храня лемуров пещерные ухватки.

      И птеродактилей полет над городами

      Нёс тине мыслящей законы и порядки.

      А человеку руки проволкой скрутили

      И, осмеяв, прикончили над ямой,

      Чтоб не взывал о правде и в могиле

      Лежал без завещанья, безымянный.

      Была вселенская империя всё ближе.

      Над словом власть досталась в руки им.

      И вновь на неостывшем пепелище

      Вознесся Диоклетианов Рим.

      Лекция I

      Как же рассказать вам? На какую сослаться летопись?

      Представьте себе юношу, идущего берегом озера

      В жаркое позднее утро. Посверкивают русалки

      Над камышом, как обычно. Но ничего еще нету,

      Чему предстояло быть. Поймите: ничего.

      Или, может быть, есть, но не довершилось:

      Тела, обреченные ранам, города – разрушенью,

      Боль необъятных чисел, и всякая боль – иная,

      Цемент на крематорий, страны на расчлененье,

      Убийцы по воле жребия – ты, и ты, и ты.

      Вот так. И реактивный. Транзистор. Видеопленка.

      И люди на Луне. А этот идет и не знает.

      Он подходит к мелкой заводи, вроде бы пляжу.

      Там загорает компания из усадебки-пансионата,

      Скучающие дамы, скучающие господа,

      Болтая о кто-да-с-кем, о бридже и новом танго.

      Этот юноша – я. Я им был, а может, остался,

      Хоть полвека минуло. И помню я, и не помню

      Его и их разделенными. Он другой, он чужой, чужой.

      Замкнувшись в его уме, они уезжают, гибнут,

      Он презирает их, судья и наблюдатель.

      Так-то вот болезненность возраста созревания

      Угадывает болезнь исторической стадии,

      Которая хорошим не кончится. Чего не сознающие

      Заслуживают наказанья: желали жить, и только.

      Волна, обломки камыша на гравии, облака.

      За водой деревенские крыши, лес – и воображение.

      В нем еврейские местечки, поезд на равнине.

      Abyssus. Земля шатается. Неужто лишь теперь,

      Когда я тут открываю лабиринты времени,

      Как если бы знать означало понимать,

      А за окном колибри танцуют свой танец?

      Я должен был. Чтó должен был, пятьдесят пять лет назад?

      Жить в радости. В гармонии. В вере. В примирении.

      Как СКАЧАТЬ