На краю империи: Камчатский излом. Сергей Щепетов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Без меня и противоречия не будет… Изменится прош…

      Вновь все пространство, весь мир заполнил раскаленный, ослепительный шар. Он и так занимал все, но продолжал расти. Мучительная судорога изогнула Митькино тело, сердце остановилось, он перестал дышать. И шар лопнул, взорвался, разлетелся клочьями вместе с человеческим телом. Оно извивалось, оно царапало когтями землю, оно освобождало кишечник и мочевой пузырь…

      Эта мука не имела конца, а терпеть ее было невозможно. Надеясь хоть как-то остановить, прервать хоть на мгновенье эту пытку, Митька вскочил и кинулся туда, где был нижний выход-жупан, но тут же споткнулся и упал головой в огонь. Борода и волосы вспыхнули. Митька не почувствовал боли, резко откатился в сторону и снова вскочил. Ему нужен был выход, и он нашел его.

      Сам не понимая, что делает, служилый начал отпихивать, отбрасывать в сторону какие-то палки, камни, обрывки шкур, куски льда. Вряд ли это продолжалось долго – вход не замуровали снаружи, а просто засыпали чем попало. В какой-то момент руки не встретили сопротивления, и Митька повалился куда-то вперед. Он вдохнул воздух и понял, что сейчас все-таки умрет. Он понял это и закричал…

      С тяжкого похмелья, надышавшись угарного газа и дыма, пережив странное озарение, в последние секунды своей жизни русский казак Дмитрий Иванович Малахов кричал.

      Он кричал на родном языке – том, на котором говорила с ним мать.

* * *

      В конце концов люди опустили оружие – никто так и не решался ударить. Даже Галгал отвел в сторону наконечник своего копья. Он считался лучшим другом этого казака и, значит, имел право сам – собственной рукой – убить его. Люди, как могли, каждый год ублажали русского гостя, сносили его побои и покорно отдавали все, что он требовал. От стариков, от соседей они знали, что везде и всегда русские именно такие. Или хуже. Казак Митрий, по крайней мере, редко кого-нибудь убивал или забирал за долги детей и женщин, не устраивал мужчинам пыток. Люди, конечно, могли бы перетерпеть и этот приезд, но служилый выпил много огненной воды, крепко заснул и перестал видеть и слышать. Этим нельзя было не воспользоваться.

      Русские ассоциировали нижний выход из зимнего жилища камчадалов с анальным отверстием, а многие ительмены – с женскими детородными органами. Холм крыши, естественно, ассоциировался у них со вздутым животом беременной. Если бы из юрты выбрался знакомый казак, хозяева немедленно убили бы его. Однако появилось – родилось?! – совсем другое существо. Оно было грязным, обгорелым и, самое главное, оно кричало как человек – как родственник, как один из них.

      Ительмены не образовывали ни родов, ни племен, но в каждой территориальной группе был свой диалект языка. Многие «русские» знали язык камчадалов, но говорили они как люди группы бурин. Этот же «ребенок» явно принадлежал к группе кулес, среди которых и находился.

      Митька наконец перестал вопить и биться, перестал просить пощады и звать маму. Он закрыл обожженное лицо руками и заплакал. Заплакал от бескрайней обиды на себя, на весь мир, на Бога и СКАЧАТЬ