Ева-пенетратор, или Оживители и умертвители. Александр Бренер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ со своего двора» – чтобы всю землю покрыть анафемами и осаннами, а потом раствориться в небе.

      А ещё есть притча о старинном японском дзэн-мастере, проведшем долгие годы в Китае, где он постигал древнюю мудрость.

      Когда этот человек вернулся в Японию, его спросили:

      – Какое высочайшее знание вы принесли с собой?

      Он ответил:

      – Я пришёл к вам с пустыми руками.

      Вот слова истинного оживителя-любомудра.

      Давняя лекция в академии Брера

      Увы, у меня никогда не было хорошего учителя – ни в детстве, ни позже.

      Своих школьных учителей я смертельно боялся и ненавидел.

      Мария Порфирьевна, моя первая училка, сказала маме:

      – Что бы вы ни делали, из него всё равно выйдет подонок.

      Учительница истории усмехалась:

      – Ты думаешь, ты умный? Ты всего лишь хитрый.

      А учительница математики приговорила:

      – Ты бездарен, и это непоправимо.

      Разумеется, такие суждения не оживляют щенка в школьной форме, а умерщвляют его дух и тело.

      Учителя – они почти всегда на мелких побегушках у победителей и приобретателей.

      А я, щенок, взыскую великого оживления – пусть оно даже кончится несомненным крушением.

      Учителя в большинстве своём – офисные умертвители.

      Само пребывание в школьных стенах умерщвляет – как в ведомствах, аэропортах и тюрьмах.

      Прав был Аристотель, выгуливавший своих перипатетиков в садах Ликея.

      Небо – лучший учитель.

      Я это понял давным-давно – в миланской Академии изящных искусств Брера, где читал лекцию о Филонове.

      Меня пригласил туда куратор с красивым именем и лицом тоскующего коршуна – Джачинто Ди Пьетрантонио.

      Джачинто бывал в Москве и интересовался творчеством русского гения – Павла Николаевича Филонова.

      Филонов знал, что всякий человек состоит из множества разноцветных атомов, льдинок, ризом, корпускул, хромосом, газообразных элементов, плазмид и кристалликов.

      Человек Филонова весь в развалах и трещинах – и норовит раствориться в хаосмосе.

      Но одновременно он твёрд как скала – как тайные письмена, в скале вырезанные.

      Главную живописную идею Филонова можно выразить следующей двуединой формулой: распыление тварей во вселенской трухе – и собирание их в твердокаменную материю бытия-сопротивления.

      Об этом я и говорил на той лекции: о людях-осколках и существах-валунах.

      А потом вдруг почувствовал, что задыхаюсь в стенах Академии.

      Не моё это дело – лекции…

      Я замолк и позвал слушателей на улицу.

      Там было синее-пресинее небо, а прямо напротив каменного здания Академии стоял банк с застеклёнными окнами.

      В этих окнах отражались все мы: я, мои слушатели, архитектурные строения, светозарное небо, солнечное сияние…

      Я вытащил из кармана штанов заранее СКАЧАТЬ