Ева-пенетратор, или Оживители и умертвители. Александр Бренер

Чтение книги онлайн.

      Между кадавром и кентавром

      Один критик сказал, что я – слабый писатель.

      Всегда, мол, пишу о себе, – во всех своих книжках.

      О себе, о себе, о себе – а иначе, мол, не умею.

      Разве это не слабая литература?

      Очень слабая, – так рассудил критик.

      Но это, конечно же, глупость.

      Во-первых, я вообще не писатель.

      Я – пишущий.

      И это разделение важно.

      Во-вторых, я пишу не о себе, а о некоем существе, живущем в каждом и каждой.

      О «сокровенном человеке», как сказал однажды Платонов.

      О Дон Кихоте, как назвал его Сервантес.

      О том князе Мышкине, который родился в сердце и умер.

      О душевной, внутренней твари, требующей оживленья.

      Иногда это гиена.

      Иногда мессия.

      Иногда Чжуан-цзы.

      Иногда потерянный кот.

      Иногда дурачок.

      Иногда шишига или ангел.

      Иногда Тиль Уленшпигель.

      Иногда Оливер Твист.

      Иногда ёжик.

      И это существо, троглодит, чудо, чудище, бестия, созданье есть в каждом из нас – и во мне, разумеется, тоже.

      Я верю, я осязаю: мне каждый день, каждый миг следует жить, а я не справляюсь, не смею!

      Я не умею жить во весь дух, здравствовать в полную мощь, быть в живых что есть силы.

      Я существую слабо и дурно.

      И пишу поэтому плохо.

      Я умерщвляю в себе Гека Финна и Моби Дика – исподтишка, потихоньку.

      Я умерщвляю их, потакая жлобам и мерзавцам; кивая той поганой мелодии дня, что звучит отовсюду.

      Я умерщвляю их, когда сыт, обут и доволен собою.

      А когда я хочу оживить в себе мальчугана, сбежавшего из казармы, то ленюсь и мертвею.

      Об этом вот и пишу – о падениях и неудачах, о провалах, ошибках и неспособности оживления жизни.

      Но они – эти ошибки – мои-не-мои, не только мои, но и ваши.

      Потому что никто вообще не справляется с оживлением жизни.

      Может быть, даже Пушкин…

      Я пишу о своём примере, потому что знаю его чуть лучше.

      А другие пусть о своих примерах расскажут.

      Понимаешь, читатель?

      Задача каждой живительной книжки и каждого оживлённого слова: найти в человеке – в его сердцевине – того дикобраза, который не только ощерится всеми иглами на своего убийцу, но и откроется для становления птицей.

      Иными словами: расконопатить сердце.

      – Стучат СКАЧАТЬ