Все, что ты только сможешь узнать. Николь Чжен

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мое удочерение как божественное, почти библейское решение, хотя все мы знали, что меня не вылавливали из зарослей папируса в непромокаемой корзинке. Теперь, принимая во внимание все факторы, приведшие к моему удочерению (как известные, так и неведомые), я больше не могла верить, что его кто-то там планировал. Мне всегда говорили, что мои кровные родители жалели, что не могли оставить меня себе. Если это правда, то почему Бог не прислушался к тому, чего хотели они?

      Сегодня я могу понять, почему идея об удочерении с подачи Провидения была так привлекательна для моих родителей. Я слышала эхо подобных чувств в словах приемных родителей многие годы. Такие заявления, как «нам это было на роду написано» и «мы были созданы друг для друга!» – особенность не только любовных союзов; эти слова кажутся правдой многим усыновителям, религиозным и нерелигиозным в равной мере, которые не могут представить себе жизнь без своих детей. Да и многие ли родители это могут? И кто осмелится подвергать сомнению правильность дара, ниспосланного Богом?

      Если усыновление конкретного ребенка предрешено судьбой, предопределено, то легче дать благоприятное толкование реальной потере и неравенству, оправдать отчуждение родителя и ребенка. В случае моих отца и матери, не сомневаюсь, вера в волю Божию придала дополнительный смысл долгому, порой болезненному ожиданию момента, когда они станут родителями.

      Но, думается мне, они хотели верить, что это Господь послал меня им, еще и потому, что не всегда было легко понять, как меня воспитывать. Пусть мы не так уж часто об этом говорили, они знали, что я испытывала трудности из-за своей непохожести на них, что я никогда по-настоящему не чувствовала себя на своем месте там, где оказалась. Должно быть, утешительно было верить, преодолевая трудности или даже полное непонимание, что наша семья была сконструирована всеведущим Богом, что она была предопределена и поэтому не могла потерпеть неудачу, что бы ни случилось.

      Должно быть, уже учась в старших классах, я однажды снова достала этот ларчик с полки, на которой он, всеми забытый, много лет собирал пыль. Мне пришло в голову, что какие-то слова на лежавших внутри него старых, потертых на сгибах листах бумаги, возможно, обретут больший смысл, чем в тот раз, когда я, совсем маленькая, впервые обнаружила их.

      Чем старше я становилась, тем реже мы с родителями ощущали желание заново топтать дорожки того, что было для нас историей древней и неизменной. Но отсутствие разговоров не означало (по крайней мере, с моей стороны) отсутствия любопытства; пусть я не так часто сомневалась в переданном мне фундаментальном мифе вслух, но всегда бдительно ловила любые подсказки, способные заполнить бреши между догадками и фактами. Если упоминалось мое удочерение, я настораживалась, прислушиваясь к оброненному намеку, к новому откровению.

      А иногда еще и шпионила. Это было нетрудно: в нашем небольшом доме ни у кого из нас не было особых возможностей для уединения. И не так много оставалось мест, СКАЧАТЬ