Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972. Антология

Чтение книги онлайн.

      Венеция, видавшая все виды

      И Дожей, и Австрийцев, и Склавон,

      Из-за приезда Fräulein Doctor Лиды

      Вдруг поняла, что все летит вверх дном.

      Сыскать в Музеях невозможно гидов,

      Хранилища искусства опустели,

      На пароходике удрали все на Лидо

      (Уж очень все купаться захотели!).

      И по ночам напрасно хочет немчура,

      Чтоб при луне их в гондолах возили.

      Исчезли гондольеры… но куда?

      Увы! И те на Лидо все уплыли.

      И кто в медовую луну

      Сюда приехал, без оглядки

      Жену бросает на плацу,

      На Лидо мчит во все лопатки —

      -–

      Среди пустующих домов

      Одна лишь тень безмолвно ходит…

      Она без шляпы, без очков —

      Покоя ищет – не находит! —

      Шлет нижайший всем поклон

      Ядовитый ваш Скорпион.

      «Вот в этом палаццо жила Дездемона…»

      Все это неправда, но стыдно смеяться.

      Смотри, как стоят за колонной колонна

      Вот в этом палаццо.

      Вдали затихает вечерняя Пьяцца,

      Беззвучно вращается свод небосклона,

      Расшитый звездами, как шапка паяца.

      Минувшее – мальчик, упавший с балкона…

      Того, что настанет, не нужно касаться…

      Быть может, и правда – жила Дездемона

      Вот в этом палаццо?..

      Как на бульваре тихо, ясно, сонно!

      Подхвачен ветром, побежал песок

      И на траву плеснул сыпучим гребнем…

      Теперь мне любо приходить сюда

      И долго так сидеть, полузабывшись.

      Мне нравится, почти не глядя, слушать

      То смех, то плач детей, то по дорожке

      За обручем их бег отчетливый. Прекрасно!

      Вот шум, такой же вечный и правдивый.

      Как шум дождя, прибоя или ветра.

      Никто меня не знает. Здесь я просто

      Прохожий, обыватель, «господин»

      В коричневом пальто и круглой шляпе,

      Ничем не замечательный. Вот рядом

      Присела барышня с раскрытой книгой. Мальчик

      С ведерком и совочком примостился

      У самых ног моих. Насупив брови,

      Он возится в песке, и я таким огромным

      Себе кажусь от этого соседства,

      Что вспоминаю,

      Как сам я сиживал у львиного столпа

      В Венеции. Над этой жизнью малой,

      Над головой в картузике зеленом,

      Я возвышаюсь, как тяжелый камень,

      Многовековый, переживший много

      Людей и царств, предательств и геройств.

      А мальчик деловито наполняет

      Ведерышко СКАЧАТЬ