Смех Циклопа. Бернар Вербер

Чтение книги онлайн.

      Она силится вспомнить первые мгновения собственной жизни.

      Свое рождение.

      Это было на кладбище.

      Вот уж шутка что надо.

      Она запускает руку в сумочку, достает пачку сигарет, пытается закурить, но ветер упорно гасит огонек зажигалки. Она наклоняется, загораживает огонек ладонями. Когда у нее наконец получается, она сильно затягивается, закрыв глаза.

      Родители положили ее в могилу, на крышку гроба. Могильщик, найдя младенца, отнес его в больницу.

      Начать там, где все всегда завершается, – не изысканная ли шутка судьбы?

      Потом ее поместили в католический сиротский приют для девочек Нотр-Дам-де-ла-Совгард.

      Давление религиозной морали приводило у нее и у ее товарок к пресловутому эриксоновскому «закреплению наоборот», о котором говорил Исидор.

      Только вместо «Не смейте читать!» им твердили: «Никакого секса!», «Никакой радости!», «Никакого удовольствия!»

      Чем настойчивее от девушек требовали благопристойности, тем сильнее им хотелось познать грех.

      Само это место словно подталкивало к грехопадению. Приют для девочек Нотр-Дам-де-ла-Совгард во всем совпадал с представлением Лукреции о замке Синей Бороды: провонявшие селитрой каменные стены, сырые подвалы, скрипучие дубовые двери и узкие темные коридоры.

      В 15 лет под предлогом медосмотра (ее считали «отсталой») ее облапал «гость» приюта, родной братец матушки-настоятельницы, тоже священник и управляющий сиротским приютом, только для мальчиков. Позднее Лукреция выяснила, что развратник отказался от сана и заделался… председателем международного конкурса красоты.

      По крайней мере нашел дело в соответствии со своей порочностью.

      После этого инцидента у нее развилось глубокое отвращение:

      1) к мужчинам,

      2) к собственному телу.

      В ее юном мозгу это были связанные вещи.

      Не любя мужчин, она естественным образом потянулась к женщинам.

      Не любя свое тело, она естественным образом стала… мазохисткой.

      На следующий год она встретила необыкновенную возлюбленную.

      Мари-Анж Джакометти была высоченной худющей брюнеткой с волосами до самых ягодиц и с духами, валившими наповал.

      С ее лица никогда не сходила широкая улыбка, смех был мощный, как сирена.

      Стоило Лукреции ее увидеть, как она «влюбилась».

      Странное выражение – «упасть в любовь»[8]. Почему не «взлететь»? Наверное, потому, что все понимают: это падение, потеря. В глубокой «любви» теряешь себя.

      Облака у нее над головой дробятся на хрустальные осколки.

      В памяти явственно всплывает лицо бывшей любовницы.

      Мари-Анж все было смешно, все вызывало у нее желание шутить, ее невозможно было представить угрюмой. Черные бездонные глаза, незабываемые, опиумные духи.

      После неприятности СКАЧАТЬ