Не отпускай. Харлан Кобен

Чтение книги онлайн.

      – Разве твой отец так нам говорил? – Оги берет у меня бутылку, ввинчивает штопор в пробку.

      – Нет, – улыбаюсь я.

      Мой прадед, часто рассказывал отец, хранил свои лучшие вина для особых случаев. Его убили нацисты, занявшие Париж. Они же выпили и его вино. Урок: никогда не откладывай на потом. Когда я рос, мы всегда пользовались только лучшими тарелками. Лучшим постельным бельем. Пили из уотерфордского хрусталя. Когда отец умер, винный погреб был почти пуст.

      – Твой отец использовал слова покрасивее, – замечает Оги. – Я предпочитаю цитату из Граучо Маркса[13].

      – Какую?

      – «Я не пью вино, пока оно не выстоится». Вот оно и выстоялось.

      Оги наливает вино в один бокал, потом во второй. Один передает мне. Мы чокаемся. Я слегка раскручиваю бокал, вдыхаю аромат. Ничего слишком показного.

      Прекрасный букет: черника, слива, черносмородиновый ликер, а главная нота – можете мне поверить – стружка графитового карандаша. Я делаю глоток – сочность и спелость ягод, свежесть, яркость. Послевкусие длится не меньше минуты. Впечатляет.

      Оги ждет моей реакции. Мой кивок говорит ему обо всем. Мы оба смотрим на то место, где сидел бы отец, если бы был с нами. Боль утраты вибрирует где-то в глубине моей груди. Ему бы понравилась эта минута. Он ценил и вино, и эту компанию.

      Отец точно подпадал под французский штамп «joie de vivre», что приблизительно можно перевести как «бурная радость жизни». Я не очень уверен в этом определении. Мой собственный опыт говорит, что французы любят чувствовать. Они в полной мере воспринимают как великую любовь, так и великую трагедию, не отступая или не занимая оборонительной позиции. Если жизнь бьет их в лицо, они выставляют подбородок и наслаждаются мгновением. То есть живут полной жизнью.

      Таким был мой отец.

      И вот почему я был для него большим разочарованием, Лео.

      Так что, возможно, в важных делах я вовсе и не франкофил.

      – Так с чем ты пришел, Нап?

      Я начинаю с убийства Рекса, а потом ошарашиваю Оги отпечатками пальцев Мауры. Он с излишней осторожностью пробует вино. Я заканчиваю историю.

      Я жду. Он ждет. Копы умеют ждать.

      Оги поднимается.

      – Это не мое дело. То есть не моя работа размышлять, что тут к чему. Но по крайней мере, ты теперь знаешь.

      – Знаю что?

      – Кое-что о Мауре.

      – Не очень много, – качаю я головой.

      – Да, не очень.

      Я молчу, делаю глоток.

      – Позволь-ка я угадаю с одного раза, – говорит Оги. – Ты считаешь, что это убийство каким-то боком связано с Дайаной и Лео.

      – Не знаю, готов ли я пока идти так далеко, – отвечаю я.

      – Что у тебя есть? – вздыхает Оги.

      – Рекс знал Лео.

      – Он, вероятно, и Дайану знал. Вы ведь в одном классе учились? И городок у нас небольшой.

      – Не СКАЧАТЬ