Фатум. Том второй. Голова Горгоны.. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ псалмов покорно стирала ноги к полям Господним. На месте работы статую ставили на алтарь из ветвей или камня, и всё мотыжение производилось под ее зорким оком. Когда же солнце зажигало запад, святыню вновь устанавливали на импровизированный паланкин и под песнопение тащили обратно.

      Такие поселения, как уверял брат Олива, возводились миссионерами различных католических орденов по всей стране каждые три года. А начиналось строительство, как правило, с одной-единственной дощатой или тростниковой хижины, двадцати-тридцати мексиканцев и краснокожих, пары фургонов и уймы лопат. Так, кстати, при закладке храмов удачливое кайло какого-нибудь бродяги не раз находило руду, серебро или золото. Имя его, как и могила, конечно, забывались, зато глухие миссии превращались в цветущие города. И, право, не зря в те времена гуляло по Новой Испании присловье: «Не торопись покидать сего места, амиго… Сегодня здесь бурьян, а завтра – райские кущи».

      Первые гвозди в Санта-Инез были забиты еще в прошлом веке. Сказывают, что первым коррехидором здесь был назначен отчаянный сорвиголова из племени яна. Через неделю его застрелили у ручья, который позже окрестили в его честь. Последующий список правопорядчиков Санта-Инез был густ, как непрополотая грядка. Бандиты, индейцы продолжали калечить и убивать ненавистных законников… Тем не менее, миссия с каждым годом всё глубже пускала корни и набирала цвет.

      Майор перевел взгляд на глинобитные стены, воздвигнутые от набегов враждебных племен и корсаров. Время и прибрежные туманы наложили свой отпечаток: они потрескались, глина облупилась, как скорлупа на пасхальном яйце, обнажив угрюмые черепа камней; местами они густо, точно щеки пропойцы, обросли щетиной ползучих кактусов и по-лыни. Бедность и запустение скрывала, пожалуй, лишь цветущая и благоухающая природа. Побеги плюща, разномаст-ного хмеля, мескито и дикого винограда давно покорили стены, а в примыкающем к атрио саду среди сливовых и оливковых деревьев звенели стайки мелких осколков бриллиантов: колибри величиной с наперсток.

      – Как самочувствие, сын мой?

      – О, добрый день, падре, – дон широко улыбнулся, коснулся губами протянутой руки. – Сеньорита Тереза…

      – Она одевается, сын мой… Еще немного терпения, – отец Игнасио кивнул и перекрестил головы склонившихся под благословение индианок. Женщины продолжили свой путь, а падре посетовал на то, что краснокожие в последнее время стали ленивы и работают не иначе как из-под палки. К тому же частенько стал пропадать скот, и это, на его взгляд, несомненно, дело их рук. Брат Олива, да и люди Аракаи нередко отыскивают в кострищах неведомо как попавшие туда обглоданные кости коров и мулов. И никакие внушения и розги не помогают, хотя в iglesia индейцы ходят исправно и даже, как уверял настоятель, с видимым удовольствием.

      – А на исповеди, дон Диего! – монах всплеснул руками. – Боже мой… Эти несчастные несут такую ересь, что голова кругом! – он вздохнул с досады и сокрушенно покачал головой.

      Майор слушал СКАЧАТЬ