Берлинский боксерский клуб. Роберт Шареноу

Чтение книги онлайн.

      Только тут я рассмотрел у нее на горле кадык, а на лице – проглядывающую сквозь слой косметики легкую небритость. Мгновение спустя на гладкой коже у нее на груди я заметил несколько волосков.

      Стараясь ничем не выдать своего потрясения, я торопливо достал из ранца сверток и вручил его Графине. Та – или все-таки тот? – извлекла откуда-то с груди из-под халата несколько купюр и отдала мне. К моему ужасу, они были теплыми и чуть влажными. Я развернулся, чтобы поскорее уйти.

      – Постой, – сказала Графиня.

      Я решил было не обращать внимания, но она положила руку мне на плечо. Или «он положил»? Поди пойми, как про таких говорить.

      – Тебя зовут Карл?

      Я остолбенел. Откуда ей известно мое имя?

      Она повернула меня к себе лицом.

      – Да. Без всякого сомнения.

      – Откуда вы знаете, как меня зовут?

      – Графиня, mein Liebster[28], все знает.

      Она взял меня за подбородок и оценивающе вгляделась в мое лицо. От прежней манерной игривости в ее взгляде не осталось и намека, она рассматривала меня с неподдельным интересом и чуть ли не с симпатией.

      – Ты мало похож на своего отца. Разве что выражением лица, и то совсем немножко.

      – Откуда вы знаете моего отца? – спросил я с вызовом, подозревая с ужасом, каким может оказаться его ответ.

      – Мы с Зигом уже тысячу лет знакомы. Неужели он ничего обо мне не рассказывал?

      – Нет.

      – Ну да, человек он вообще-то довольно скрытный. И при этом безусловно великий. Только ты ему не говори, что я его великим назвала. Не ровен час, совсем зазнается. Зато можешь сообщить ему, что, по моему мнению, сын у него – чрезвычайно яркий молодой человек.

      Она коснулась моей щеки, и я инстинктивно отдернулся в сторону. Ничего подобного я, разумеется, отцу сообщать не собирался.

      – Мне пора, – сказал я.

      В этот момент в прихожую выглянул коротко стриженный молодой блондин в коротком купальном халате, под которым на нем, судя по всему, больше ничего не было. В руке он держал тарелку с едой.

      – Иди же скорее, детка! Ужин стынет.

      – Да-да, Фриц, уже иду, – не повернув головы, отозвалась Графиня и вынула из-под отворота халата еще две бумажки. – Это сверху, лично тебе. – Она вложила деньги мне в ладонь. – Береги себя.

      Домой я шел, погруженный в тягостные размышления, доводившие меня чуть ли не до тошноты. Каким образом отец мог познакомиться с таким человеком? Неужели он тоже гомосексуалист? В голове сами собой всплывали факты, подтверждавшие худшие из связанных с отцом опасений. Его всегда тянуло ко всему вычурному. Его любимый синий шелковый шарф всегда казался мне каким-то уж больно женственным. Он выставлял у себя в галерее картины с обнаженными мужчинами. Если мой отец действительно гомосексуалист, могло ли это как-то отразиться на мне? Значит ли это, что в моих венах тоже течет гомосексуальная кровь? СКАЧАТЬ