Сонеты Шекспира 89—112, 127—134. Суд над ложью сердца (6). Историческая головоломка. Александр Скальв

Чтение книги онлайн.

      Be absent from thy walks, and in my tongue

      Thy sweet beloved name no more shall dwell,

      Lest I (too much profane) should do it wrong,

      And haply of our old acquaintance tell.

      For thee, against myself I’ll vow debate,

      For I must ne’er love him whom thou dost hate.

      Но преемственность темы – не гарантия преемственности адресата, а при его смене служит только указателем последовательности написания.

      Главное – ракурс темы не должен быть противоречивым в отношении адресата.

      Здесь же мы видим явное противоречие сонету 88.

      Ведь только что (в сонете 88) поэт собирался «рассказать», обещал «славу», и вдруг в сонете 89 утверждает обратное – собирается всё скрыть, «не выдать» адресата: «чтоб мне по простоте не оплошать, не выдать старой связи – Lest I (too much profane) should do it wrong, And haply of our old acquaintance tell».

      Такое отношение мы встречали ранее только к возлюбленной поэта, например, в сонете 36.

      В очередной раз повторю, что в рамках нашей логики поэт не занимается фантазированием и не придумывает разные смыслы для одной темы, а записывает реальные события своей жизни, не меняя отношений к адресатам.

      Поэтому в сонете 89, по сравнению с сонетом 88, происходит смена адресата по правилу 4 «свода неизменных правил».

      Этим адресатом становится возлюбленная поэта.

      Сонет 90

      Отражает развитие отношений с возлюбленной.

      Очевидно, что ни о какой любви с её стороны речи нет – поэт говорит только о себе.

      Намёк: «гнетёт мой крест земной – Now while the world is bent my deeds to cross», возможно, подразумевает ситуацию с «чужими стихами» и размолвку с другом, произошедшую недавно.

      И тогда обращение к адресату: «не стань последней из потерь – And do not drop in for an after-loss» говорит о том, что этот адресат совсем не друг, которого поэт в этот момент считал уже потерянным (сонеты 87,88 и частично сонет 86 («я, потеряв тебя, писать не смог»).

      Но намёки на этом не заканчиваются – поэт ставит перед адресатом неисполнимые одновременно условия, как бы подталкивая того к отказу от мотивов.

      Ведь кому захочется «не любить и отвернуть – Then hate me when thou wilt, if ever, now» последним ударом, который сломит человека?

      Кого прельстит перспектива одуматься: «так не верни подавленной тоски – Ah do not, when my heart has scaped this sorrow», когда будет уже поздно: «не дай предназначенье затянуть – To linger out a purposed overthrow»?

      Кто сможет определить, что первый его удар или последний? Тем более, что поэт уже говорит и о «бедах», и о «кресте» как о произошедших реальностях.

      Но всё вместе это вступает в противоречие с желанием самого поэта, выраженным в сонете 87 – «прощай».

      Другими словами, там – решение поэта расстаться, а здесь – воззвание к воле самого адресата решить вопрос о расставании.

СКАЧАТЬ