На задворках Великой империи. Книга первая: Плевелы. Валентин Пикуль

Чтение книги онлайн.

      – А в чем же тогда?

      Кобзев посмотрел на свои разбитые валенки, под которыми расквасился от талого снега ворс ковра, и закончил уверенно:

      – Мне понравился в ваших работах их общий тон – искренне-благожелательный к русскому народу. Вы желаете, князь, поступить хорошо, но не знаете, как это делается. Однако, независимо от этого, я заранее решил, что у вас доброе сердце и вы не оставите человека одинокого, никогда не имевшего своего угла…

      Мышецкий был растроган:

      – Конечно же! Я возьму вас в Уренск и найду посильную для вас должность. Хотя бы по казенной палате…

      Кобзев замотал тощенький шарф, надвинул треух:

      – Благодарю. Я, кажется, не ошибся в вас, князь!

      Сергей Яковлевич посмотрел на его тряские пальцы:

      – Извините, но вы… не пьете?

      – Нет, князь. Просто я очень мерзну.

      – Постойте! А где вы живете?

      Кобзев замялся. Мышецкий подумал: «День еще только начинается, и хорошо бы отметить его начало добрым поступком».

      – Кажется, я вас правильно понял, – сказал он Кобзеву.

      – Понять не трудно, – ответил тот с улыбкой. – Тем более, что права на прожитие в столичных городах я не имею…

      – Так вот, слушайте, – расщедрился Сергей Яковлевич. – На запасных путях Николаевской дороги, возле Чубарова переулка, для меня приготовлен вагон. Вагон министерства, со всеми удобствами. Я напишу записку, и вы перебирайтесь жить туда. Сегодня я отправлю на станцию книги, и вам, таким образом, скучно не будет…

      Взлягивая копытами комья рыхлого снега, серебристый рысак вынес его с Миллионной на площадь перед притихшим дворцом. Ветер с Невы трепал орленые штандарты. Описав полукружие, возок нырнул под гулкую арку Главного штаба, и рысак шарахнулся «траверсом», с ходу вывернув на заснеженный, звенящий конками Невский.

      – Осторожнее, черт! – выругал его Мышецкий. – Невывали меня в сугробы…

      Да, сегодня это опасно: в мундире, расшитом золотой канителью, в треуголке клинышком, со шпагой на боку – как бы он был смешон вылезающим из сугроба!

      За дворцом Строгановых, ухнув на разгоне с моста, возок пролетел мимо громадных витрин, за изморозью которых нежились дары тропиков: груды ананасов и апельсинов, восковая сочность фиников, тяжелые грозди винограда над марципановыми тортами.

      – Останови у думской башни, – велел Мышецкий.

      Придерживая рукою шпагу, порскавшую под тяжелой шубой, Сергей Яковлевич торопливо поднялся на второй этаж Гостиного двора. Почти пробежал вдоль лавок, обостренно обоняя запахи жаровен и дамских духов, застывающие в морозном воздухе…

      «Петербург!.. Петербург!..»

      В небольшой комнатке, заваленной книжной рухлядью, сидели возле заветных дверей двое: маститый ученый в скромной купеческой чуйке и молоденький купчик в элегантном фраке.

      – Господа, – обратился к ним Мышецкий, – очевидно, вы тоже к Осипу Мавровичу?

      – Да-с, – поклонился СКАЧАТЬ