Лекции о Шекспире. Уистен Оден

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ слова кардинала Пандольфа – “Не горе, а безумье – ваши речи”, – Констанция пускается в диалектические рассуждения о горе, чтобы доказать, что она не безумна:

      Твои же – клевета, и это грех.

      Я не безумна. Волосы я рву –

      Они мои. Констанцией зовусь,

      Была женою Готфрида. А сын мой –

      Артур, и он погиб. Я не безумна,

      Но разума хотела бы лишиться,

      Чтоб ни себя, ни горя своего

      Не сознавать! Придумай, кардинал,

      Такое мудрое увещеванье,

      Чтоб я сошла с ума – и сразу будешь

      К святым причтен; не то рассудок мой,

      Пронзенный горем, скоро мне внушит,

      Что удавиться, горло перерезать –

      Вернейший путь избавиться от мук.

      Будь я безумной, я б забыла сына

      И утешалась бы тряпичной куклой.

      Но разум жив, и жгуче, слишком жгуче

      Терзает душу каждая из бед.

“Король Иоанн”, акт iii, сцена 4.

      Констанция – второстепенный персонаж. В “Ричарде II” лирический персонаж выходит на первый план – язык Ричарда перенимают и другие действующие лица.

      Когда Буши просит королеву оставить грусть, “веселость сохранять и бодрость духа”, королева отвечает:

      Для короля я это обещала,

      Но для себя исполнить не могу.

      ‹…›

      Так тяжко,

      Так тяжко и тоскливо на душе!

      Предчувствие мое – ничто? Быть может.

      Но страшное ничто гнетет и гложет.

      Буши

      То призрачные страхи, госпожа.

      Королева

      Нет! Призрачные страхи – порожденье

      Былого горя. У меня не так.

      Мое ничто само рождает горе,

      Как будто бы в моем ничто есть нечто

      И буду им я скоро обладать.

      Я знаю лишь, что ждет меня страданье.

      Хотя не знаю для него названья[52].

“Ричард II”, акт ii, сцена 2.

      В “Ричарде II” лирично окрашены подчас даже речи Джона Ганта: прощаясь с сыном-изгнанником, Болингброком, он советует ему воспринимать мир подобно Ричарду, то есть как актер (i. 3).

      Ричард – прототип Гамлета. Его можно сравнить и с другими негодными королями, с Генрихом VI, набожным человеком, который мог бы стать монахом, но вынужден принять корону в смутное время, и с Ричардом III, человеком действия, который страстно желает стать королем и, вопреки всем законам справедливости, планомерно избавляется от людей, стоящих у него на пути, – Болингброк этого не делает. Ричарда II больше занимает идея царствования, нежели само царствование. Подобно сочинителю второразрядных стихов – сочинять он, кстати, мастер, – он увлечен идеями, а не действием. Король очень хорош на церемонии открытия рыцарского турнира, но вряд ли способен на осмысленное действие, а его страсть к ритуалам граничит с самоуничижением. Так, в сцене отречения он смотрится в зеркало и говорит:

      О, льстивое стекло!

      Как все мои СКАЧАТЬ