– Ч-что? Что ты сказал?
Он улыбнулся, как будто бы пытаясь усмирить непослушного ребенка, и повторил медленно и с расстановкой:
– Я знаю, что сбил твою собаку… И что конкретно ты собираешься делать в связи с этим?
Ярость ослепила меня. В памяти всплыла фигурка Лии в зеркале заднего вида. Она стояла, вжав голову в плечи, и смотрела на корчащуюся от боли собаку.
– В стойку! – заорал я.
– Что? – спросил он с язвительной усмешкой.
– Стань в стойку! – повторил я. – Защищайся! Я тебя убью.
Пару минут назад здравый рассудок едва заставил меня сбросить скорость, когда я, кипя от ярости, гнался за этим человеком. Теперь же его наглая и надменная реплика по поводу сбитой Джинджер, которая, возможно, в этот самый момент погибает от полученных увечий, окончательно свела меня с ума.
Я ни разу не дрался в зрелом возрасте. Я не считаю, что драка – приемлемый способ разрешения конфликтов. Я даже не уверен, что умею драться. Но я хотел отдубасить этого мужика до смерти. Я совсем обезумел от гнева. И меня ничуть не пугала перспектива оказаться в тюрьме.
– Не! Драться я не буду, – сказал он. – А если вы ударите меня, мистер, то будете обвинены в применении насилия.
Я стоял, ошеломленный, в боксерской стойке. Стиснутые кулаки казались тверже алмаза.
– Дерись! – потребовал я.
– Нет, сэр, – процедил он сквозь остатки зубов. – Даже не подумаю. А вот если вы меня стукнете, это будет квалифицировано как нападение.
Он повернулся ко мне спиной и медленно побрел прочь. Я стоял на месте и трясся от ярости. Гнев отравил мою кровь.
Не помню, как я доехал домой. Не помню, как поднял Джинджер и отвез к ветеринару. Только помню, как она пахла, когда я в последний раз держал ее на руках. Помню, как тихонько заскулила, когда врач ввел иглу, чтобы прекратить ее страдания.
– И как мог человек сделать такое? – спросил я, сглатывая горькие слезы.
Потом еще много дней щербатая улыбка того мужика преследовала меня, являясь перед сном. Его слова: «Я знаю, что сбил твою собаку. И что ты собираешься в связи с этим делать?» – снова и снова звучали в моих ушах. Я живо воображал, что именно сделал бы с ним, если бы он вступил в драку. В этих видениях я видел себя супергероем, сокрушающим злодея. Иногда я представлял себе, что у меня в руках бейсбольная бита или другое оружие. Я причинял ему боль и увечья, жестокие увечья, чтобы они компенсировали все страдания – и мои, и Лии, и Джинджер.
На третий вечер, после безуспешных попыток заснуть, я встал с постели и стал писать в дневник. После того как я в течение часа выплескивал свою боль, горечь и возмущение, из-под моего пера вышло нечто неожиданное: «Обиженные обижают». Перечитав эти слова, как будто бы их написал кто-то другой, я спросил вслух:
– Что?
И СКАЧАТЬ