Богатство идей. История экономической мысли. Алессандро Ронкалья
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Богатство идей. История экономической мысли - Алессандро Ронкалья страница 19

СКАЧАТЬ сделать лишь небольшой шаг к идее о том, что государство логически превосходит семью и индивида. Происхождение этой идеи в одних аспектах восходит к Платону, в других – к Аристотелю: эти древнегреческие философы могут рассматриваться как основоположники органической доктрины государства[55]. Однако Прибрам отмечал: «Аристотелевская концепция политического сообщества как единого целого, обладающего самостоятельной сущностью, не была механически заимствована схоластами. Они восприняли лишь аристотелевскую предпосылку о том, что жизнь в обществе является “естественной потребностью” человека» [Pribram, 1983, p. 7–8]). Тем самым они следовали более умеренной версии органической доктрины по сравнению с исходной концепцией Аристотеля: это нужно отметить особо, чтобы подчеркнуть возможность наличия промежуточных позиций в том фронтальном противостоянии между методологическим индивидуализмом и органицизмом, которое воспринималось как само собой разумеющееся в ХХ в., особенно в свете либеральной реакции на тоталитарные режимы. В некоторых аспектах понятие человека как сущностно социального животного, уже присутствовавшее у самого Аристотеля, наряду с умеренной версией органицизма и вниманием к индивиду, характерному для схоластической мысли, предвосхитили подход, разделяемый представителями шотландского Просвещения XVIII в., и в частности Адамом Смитом, который будет рассмотрен далее (см. подразд. 5.3 наст. изд.).

      В пространстве средневековой философии аналог с дебатами между методологическим индивидуализмом и органицизмом может быть найден в обсуждении проблемы так называемых универсалий и, более конкретно, в противопоставлении между «номинализмом» и «реализмом» (или, если воспользоваться термином Поппера, «эссенциализмом») [Поппер, 1992, т. 2, с. 22][56]. Остановимся на сути этих дебатов, пусть и бегло [Fumagalli, Parodi, 1989, р. 165–185][57].

      Согласно номиналистам, универсальные термины – те, которые не относятся к индивидуальным сущностям, такие, например, как «лошадь» или «человечество» – выступают лишь именами, используемыми для обозначения ряда или класса индивидуальных объектов: они, как предположительно указал Иоанн Росцелин (Росцелин из Компьеня) (ок. 1050 – ок. 1120) являются лишь простым «звучанием голоса» (flatus vocis), тогда как лишь индивидуальные объекты реальны. Реалисты же, подобно Гильому из Шампо (ок. 1068–1121), связывали универсальные термины с наличием характеристики, присущей всему ряду обозначаемых объектов, а потому – с «подлинной сущностью», наличествующей во всех индивидуальных объектах, отличных друг от друга лишь из-за внешних, случайных признаков. Ученик как Росцелина, так и Гильома, Пьер Абеляр[58] занял позицию, резко критичную по отношению к наиболее экстремальным версиям и реализма, и номинализма. Согласно Абеляру, универсальные термины появляются для обозначения (и передачи) наличных аспектов реальности. Поэтому они отражают «общую причину» (causa communis), а не просто «звучание голоса», лишенное объективных оснований; но они в то же время представляют нечто отличное от коллективной СКАЧАТЬ

<p>55</p>

Карл Поппер подчеркивал роль в этом Платона [Поппер, 1992, т. 1], тогда как Бертран Рассел настаивал на вкладе Аристотеля [Рассел, 1993, т. 1, гл. XXI, особенно с. 206]. Как Поппер, так и Расселл настаивали на том, что органической доктрине государства присущ авторитаризм, подтверждением чему в современности они считали марксизм и нацизм. Действительно, в рамках органического подхода для понимания общества во внимание прежде всего следует принять коллективные единицы, такие как «пролетариат» или «нация», а в политических действиях степень значимости этих единиц превосходит степень значимости составляющих их индивидов. Напротив, так называемый методологический индивидуализм (который позднее возобладал в маржиналистской теории, особенно в австрийской школе) исходил из того, что любой социальный феномен следует анализировать, отталкиваясь от индивидуального поведения как от основы.

<p>56</p>

Сам Поппер предложил эту связь, солидаризировавшись с номинализмом [Там же, с. 21–30]. Он, вместе с тем, не привел ссылок на отдельных средневековых философов. Более того, в своем беглом обзоре он полностью проигнорировал подход Абеляра, представив дебаты между номиналистами и реалистами именно как фронтальное противостояние.

<p>57</p>

Здесь мы оставим в стороне ряд авторов, даже таких значимых, как францисканец Дунс Скот, реалист, и Уилльям Оккам (ок. 1300–1349), номиналист (или, как предпочитают обозначать некоторые авторы, «терминалист»). Дебаты между номиналистами и реалистами в понимании более близком к попперовскому, чем к тому, которое представлено на этих страницах, описал также историк экономической мысли Карл Прибрам (1877–1973), одна из видных фигур в австрийской культуре в период между двумя мировыми войнами. Прибрам мог оказать определенное влияние на индивидуализм Хайека и Поппера [Pribram, 1983, p. 20–30]. Роль Прибрама подчеркивалась также Шумпетером [2001, т. 1, с. 106, примеч. 4].

<p>58</p>

Пьер Абеляр (ок. 1079–1142) был одним из величайших логиков Средних веков. В течение ряда лет он был профессором в Парижском университете, а затем стал монахом. Абеляр известен также своей трагической любовной связью со своей ученицей Элоизой, отраженной в письмах, которыми они обменивались после насильственного разлучения.