Святая негативность. Насилие и сакральное в философии Жоржа Батая. Алексей Зыгмонт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с насилием неким странным образом, который нельзя считать в полной мере объектным или субъектным; в конце предыдущей главы мы уже обращали внимание на эту характерную особенность батаевской гносеологии. Глаз в качестве сакрального «божьего ока» вовлечен в насилие, потому что для него видеть преступление значит некоторым образом участвовать в нем. От морализма Гюго в этом тексте, естественно, не остается уже ни следа.

      Переходные концепты: агрессия, крик, эксцесс

      Здесь проблематика соединения возвышенного и низменного приводит нас к еще одному инспирированному фрейдизмом батаевскому концепту, а именно к понятию агрессии, которое по своей схеме во многом совпадает с насилием и может рассматриваться как терминологически ему предшествующее. Этот термин философ будет употреблять и позже, в своих текстах 1934–1939 годов, так что нам еще доведется вернуться к нему позднее, хотя и в ином качестве.

      Одна из наиболее полных концептуализаций агрессии встречается в его программной статье «Академическая лошадь», опубликованной в первом номере «Документов» в 1929 году. Формально в ней Батай занимается тем, что сравнивает между собою изображения лошадей на греко-римских и галльских монетах, обращая внимание на то, сколь по-разному на них изображается одно и то же животное, и рассматривая это различие как проявление характера той и другой цивилизации. Строго говоря, его интересует не сама по себе лошадь, а то, как изображение животного соотносится с ментальностью человека и общества. Для греков лошади – это наиболее совершенные существа, воплощение платонической, архитектурной идеи, а для галлов – обезумевшие чудовища, верхом на которых они несутся грабить и убивать:

      Все то, что может давать дисциплинированным людям осознание ценности и официального авторитета: архитектура, теоретическое право, светская наука и литература книжников, было отринуто галлами, которые ничего не вычисляли и отвергали любой прогресс, давая свободный выход непосредственным порывам и всякому насильственному чувству[198].

      Симонетта Фаласка-Зампони указывает на то, что уродливая подвижность галльских лошадей для Батая является отражением той агрессивности, которая пронизывает все устройство их общества[199]. Описывая отношение галлов к этим «насильственным и ужасающим образам», французский мыслитель называет их фантазмами [phantasmes], вновь отсылая нас к понятию кошмара, в котором открываются темные грани общественного бессознательного[200]. Иначе говоря, эти изображения служат ему свидетельством существования какого-то другого общества, ничуть не скованного узами разума, цельностей и идеалов: воображаемое тело животного так же уродливо, как и породившие его люди. На этом совпадении тела животного с «телом» общества стóит остановиться: хотя корпоральные метафоры характерны для французской социологии в принципе, возможно, уже здесь мы можем говорить о косвенном влиянии Дюркгейма, с работой которого СКАЧАТЬ