Самодержавие в истории России. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и политический кризис, то затухая, то обостряясь вновь, приобрел практически перманентный характер. Что касается самой княжеской власти, то заимствованные представления о кагане или царе исчезли, оказавшись неприемлемыми для сложившейся политической культуры, не монархической по своей сути (21, с. 290–291).

      Парадокс, таким образом, заключался в том, пишет В.Я. Петрухин, что те силы – князь и дружина, – которые были главным консолидирующим фактором в IX–X вв., в XI в. стали фактором нестабильности и дезинтеграции. Раздачи городов и «волостей» Владимиром Святым и Ярославом Мудрым своим сыновьям были одновременно и условием единства Русской земли под властью единой династии Рюриковичей, и основанием для княжеских усобиц в силу существования «лествичной» системы наследования княжеских «столов». «Ряд» Ярослава, разумеется, не был равнозначен позднейшим «завещаниям» князей XIII–XV вв., оставлявшим «уделы» своим сыновьям (или родственникам) в наследство на правах собственности, но это был уже шаг к «отчинному» – феодальному (удельному) распределению и наследованию столов. После бесконечных усобиц между наследниками его сыновей тенденция к формированию княжеских уделов получает правовое оформление на княжеском съезде в Любече в 1097 г. Сформулированный там новый политический принцип – «каждый да держит отчину свою» зафиксировал разделение русских земель на фактически независимые друг от друга княжества (13, с. 244; 12, с. 193–194; 3, с. 54, 62). В то же время съезд подтвердил и систему коллатерального наследования в соответствии со строгой иерархией старшинства, переходящего от брата к брату, а затем возвращающегося к сыну старшего из них. Это противоречие между патримониальной и коллатеральной системами наследования в дальнейшем стало постоянной темой политических споров между членами постоянно расширяющейся династии (21, с. 259–260, 266– 267).

      Вместе с тем памятники северо-восточного, киевского и юго-западного летописания конца XII – XIII в. свидетельствуют о новых важных явлениях общерусской истории. На смену представлениям о коллективной власти княжеского рода над Русской землей приходит идея (и титул) «великого князя» как верховного сюзерена не «всей Руси», но своей волости – Владимиро-Суздальской и Галицко-Волынской земли. Идея великого княжения не вытеснила сразу традиционные представления о роде князей-братьев, дожившие вместе с распрями этих князей до эпохи феодальных войн первой половины XV в. Но тогда великий князь, по-прежнему признававшийся старейшим в роде, был уже не столько «отцом», сколько «господином» – великим князем всея Руси. В домонгольскую эпоху представления о «старейшинстве» не упрощали отношений внутри княжеского рода. Однако тенденция, истоки которой были намечены еще первыми русскими князьями, претендующими на титул кагана, тенденция к самовластию, в исторической перспективе – к самодержавию, стала вполне определенной и даже преодолевающей «родовую» традицию власти в XIII в. Путь от «ряда» к «самовластью» лежал через отчинную систему (12, с. 230).

СКАЧАТЬ