Ермак. Том I. Евгений Александрович Федоров

Чтение книги онлайн.

      А вот и брод, а неподалеку стадо. «Что же это?» – всмотрелся Ермак, и сразу заиграла кровь. На придорожном камне, рядом с пастухом Омелей, бронзовым, морщинистым стариком, Уляша наигрывала на дудке печальную мелодию. Щемящие звуки неслись навстречу ватажке. Заметив Ермака, молодка вскочила, сунула дудку пастуху и прямо через заросли крушины побежала к шляху. На ней синел изношенный сарафанчик, а белые рукава рубахи были перехвачены голубыми лентами. И ни платка, ни повойника, какие положены замужней женщине.

      – Здорова, краса-молодуха! – весело закричал Ермак женке.

      Уляша подбежала к нему. Яркий румянец заливал ее лицо:

      – Ох, и заждалась тебя!..

      – Видно, любишь своего казака? – стрельнув лукавым глазом, насмешливо спросил Брязга.

      – Ой, и по душе! Ой, и дорог! – засмеялась она и, проворно вскочив на коня, обняла Ермака за плечи.

      Петро Полетай оглянулся и захохотал на все Дикое Поле:

      – Вот это баба! Огонь женка!

      Вошел в курень. Ермак сгрузил разбухшие переметные сумы, вытер полой вспотевшего коня, похлопал его по шее и только тогда обернулся к Уляше:

      – Ну, радуйся, женка, навез тебе нарядов!

      Тесно прижав к себе Уляшу, он ввел ее в избу и остановился пораженный: в избе было пусто, хоть шаром покати. Но не это смутило казака. Заныло сердце оттого, что не заметил он хозяйской руки в избе: ни полки с горшками у печи, ни сундука, ни пестрого тряпья на ложе. Печь не белена. На голых стенах скудные Ермаковы достатки: сбруя, седло старое с уздечкой, меч. В углу, перед иконой Спаса, погасшая лампадка.

      Ермак нахмурился. Не того он ждал от жены. Подошел к печи, приложил ладонь: холодна!

      – Ты что ж, не топила, так голодная и бродишь? – сурово спросил он.

      Уляша, не понимая, подняла на него горящие радостью глаза.

      – А зачем хлопотать, когда нет тебя?

      – Так! – шумно выдохнул Ермак. – А жить-то как? Где коврига, где ложка, где чашка?

      Вместо ответа Уляша бросилась к нему на грудь и начала ласкать и спрашивать:

      – А где же наряды, а где же дуван казака?

      Ермак потемнел еще больше, но смолчал.

      Пришлось втащить тюк и распотрошить его. Глаза Уляши разбежались. Жадно хватала она то одно, то другое и примеряла на себя. Укутавшись пестрой шалью, она любовалась собой и что-то напевала – незнакомое, чужое Ермаку. Нанизала янтарные бусы и смеялась, как ребенок.

      – Ай, хороши! Красива я, говори? – тормошила она Ермака.

      – Куда уж лучше! – горько сказал он, а с ума не шла досада: «Не хозяюшка его женка, а полюбовница!» Чтобы сорвать тоску, сердито спросил: – Ты что пела? Это по-каковски?

      – Ребенком мать учила. А кто она была – не знаю, не ведаю. – Она отвечала, не глядя на Ермака, была вся поглощена привезенным богатством.

      – Ох, наваждение! – тяжко вздохнул казак и уселся СКАЧАТЬ