Всё это про любовь. Алексей Петрович Бородкин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Всё это про любовь - Алексей Петрович Бородкин страница 7

СКАЧАТЬ напористая, нагловатая… только не обижайтесь… это даже неплохо, ибо эти качества не закостенели в вас. Не стали основой характера. Вы способны чувствовать и сочувствовать, поэтому ваша экспансивность не наносит ущерба окружающим. Мягкость и острота – вот ваши козыри, если говорить двумя словами.

      Затем детектив попросил мою руку. Я подала (переживая некоторую робость).

      Он осмотрел ладонь с двух сторон и даже понюхал.

      – Особых отметин на руках нет. Значит вы не швея, и не учительница, и не продавец билетов в драматическом театре… и не торгуете рыбой на рынке. Запах рыбы трудно вывести. Получается, – Эдуард Ляликович гордо выпрямился, – вы инспектор дошкольных учреждений. Приехали провести ревизию в столовых.

      Здесь я не удержалась и прыснула в кулак. Извинилась: "Простите… я… того", быстро отвернулась. Мой Пинкертон радостно переспросил:

      – Я прав? Угадал? А?

      – Почти на сто процентов, – согласилась я. – Вы ясновидящий. Хотя и учили детей физике.

      – Тогда пойдёмте! Я покажу вам своё жилище.

      Он взял мою сумку, я достала из реки пойманную рыбу. Кошка взволновалась. Посмотрела подозрительно и придирчиво, однако ничего не произнесла, вероятно, поверив в мою честность.

      Эдуард Ляликович окончательно представился, сказал, что его фамилия Салазкин. Я произнесла свою фамилию. Мы пожали друг другу руки, официальным (для честных людей) образом затвердив наше знакомство.

      Идти пришлось недолго.

      Салазкин жил в деревянном одноэтажном домике у самой реки. Как я поняла, бОльшая часть жителей Илавецка проживала именно в таких домах. Официально эти "одноэтажные субтропические пампасы" назывались частным сектором.

      Пока мы шли, Салазкин рассказывал историю города (корень Илавецка уходил глубоко в историю, однако не расширялся и не ветвился, оставаясь тоненькой ниточкой-жилкой). В какой-то момент (практически на полуслове) мой спутник замолчал, сделал мне знак глазами и даже приложил палец к губам, намекая на режим молчания.

      Я притихла.

      Мы двигались по тротуару вдоль забора. На лавочке (между забором и вишнёвой аллеей) пребывал в забытьи старик. Нельзя сказать, что он сидел, поскольку большая часть его седалища размещалась вне лавочки, однако… На трость он положил ладони, на ладони – голову. Дремал.

      Эдуард Ляликович смял лицо в сложной гримасе и ещё раз показал на губы. Придвинулся к калитке (мы пришли), осторожно приподнял щеколду…

      Наши ухищрения оказались напрасны.

      – А я не сплю, – заявил старик и поднял цыплячью голову. – Думаю. Размышляю.

      Эдуард Ляликович сделал рукою жест, каким приглашают к столу:

      – Знакомитесь, Женечка. Сахарный Демьян Захарович, собственной персоной. А это – Евгения Фролова. Прошу любить и жаловать.

      Дед встрепенулся:

      – Уж не Зинки ли Фроловой дочка? – по-бабьи всплеснул руками.

      – Нет, я не здешняя.

      – Слава богу! СКАЧАТЬ