Острова и море. Эрнест Хемингуэй

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мне правда там нравилось. Рочестер – прекрасное место.

      – Помнишь, Дэйв, что он сказал той осенью, когда мы убили трех медведей и ты дома стал ему об этом рассказывать? – спросил Томас Хадсон.

      – Нет, папа, не помню. Это было ужасно давно.

      – Все происходило в буфетной, где вы, ребята, обычно ели, так вот сидите вы за детским ужином и рассказываете Энди, как было дело, и Анна говорит: «Бог мой, Дэвид, как интересно! А что было потом?» Тогда этот вредный старикашка, которому было тогда лет пять-шесть, открыл рот и сказал: «Может, это и интересно тем, кого волнуют такого рода вещи. Но у нас в Рочестере медведи не водятся».

      – Слышал, наездник? – сказал Дэвид. – Вот какой ты был тогда!

      – Ладно, папа, – сказал Эндрю. – Лучше расскажи ему, как он ничего не хотел читать, кроме комиксов, во время нашего путешествия по Эверглейдсу[9]. Все ему было неинтересно после той школы, куда он ходил осенью, когда мы были в Нью-Йорке, и где он стал настоящим снобом.

      – Я все помню, – заторопился Дэвид. – Не нужно папе ничего рассказывать.

      – Ты с этим справился, – сказал Томас Хадсон.

      – А как же иначе? Вот было бы скверно, если бы я таким остался.

      – Расскажи им, как я был маленьким, – попросил Том-младший и перевернулся на живот, держа Дэвида за лодыжку. – Никогда мне не быть таким паинькой, как в твоих рассказах о моем раннем детстве.

      – Я был хорошо знаком в то время с тобой, – сказал Томас Хадсон. – Странный ты был человечек.

      – Он был странный, потому что жил в странных местах, – заявил младший сын. – Живи я в Париже, Испании и Австрии, тоже был бы странным.

      – Да он и сейчас странный, всадник, – сказал Дэвид. – Для этого ему не нужен экзотический фон.

      – Что еще за фон?

      – У тебя его нет.

      – Нет – так будет.

      – Помолчите – пусть папа говорит, – остановил братьев Том-младший. – Расскажи им, как мы гуляли с тобой по Парижу.

      – Тогда ты еще не был таким странным, – сказал Томас Хадсон. – Малышом ты был благоразумным. Мы с мамой оставляли тебя в бельевой корзине, которая была твоей колыбелькой, в той квартире над лесопилкой, где тогда жили, а большой кот Ф. Кис ложился клубком у твоих ног и никого близко не подпускал к корзине. Ты называл себя Г’Нинг, и мы тоже стали называть тебя Г’Нинг. Г’Нинг Грозный.

      – Откуда я взял такое имя?

      – Услышал что-то похожее в трамвае или автобусе. Или звонок кондуктора.

      – А по-французски я тогда не говорил?

      – Говорил, но неважно.

      – Расскажи что-нибудь из того времени, когда я уже говорил по-французски.

      – Позже я возил тебя в коляске, довольно дешевой, легкой, складной, мы доезжали до кафе «Клозери де Лила», там завтракали, я читал газету, а ты глазел на проходящих по бульвару. После завтрака…

      – А что было на завтрак?

      – Булочка и café au lait[10].

      – И мне тоже?

      – Тебе СКАЧАТЬ