Киноязык: опыт мифотворчества. Л. А. Зайцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ искусство факта, ЛЕФ активно отрицал художественный вымысел, реалистическую разработку характеров, беллетристические «искажения», считая, что очерк, документальное кино, публицистика и агитжанры должны вытеснить роман, лирику, художественный кинематограф, живопись, «психологический» театр.

      Взамен О. Брик выдвинул идею «формального метода», утверждая, вслед за ОПОЯЗом, что «революция сознания» невозможна без «революции формы». Интенсивные формалистические поиски привели многих лефовцев к перегибам, в частности, к нападкам на классическое наследство. Всё это вызывало резкую критику их позиций.

      Так, в журнале «Кино и жизнь»[73] Я. Рудой, говоря о направлениях развития, выделяет фрагмент «тенденции «Лефовщины»: «…«факт как он есть» не способен дать полноценного художественного отображения диалектических противоречий нашей действительности. Художественное отображение факта, явления есть вместе с тем и раскрытие процессов, характеризует всё движение, связанное с явлением. Образ не может быть просто фотографией, простым снимком, документом, а есть обобщение» (разр. – Я.Р.) Столь же сурово, хотя, наверное, и не всегда справедливо, критикуются положения «искусства факта», формостроительства – с позиции новых требований к искусству начала 30-х годов.

      Крайне негативно, пусть не столь однозначно, расценивается идея «социального заказа».

      Многие художники из рядов интеллигенции воспринимали это явление как партийную, идеологически выверенную позицию в творчестве. Большинство же было убеждено в том, что настоящий художник, владея огромным арсеналом необходимых формалистических приемов и умножая их в бесчисленных экспериментах, готов выполнить заказ государства на любое произведение, утверждающее нужные, актуальные идеологические установки.

      В середине 20-х – начале 30-х гг. наряду с ЛЕФом, который, безусловно, воспринял многие положения Пролеткульта[74], активно практически осуществлял свои установки и РАПП.

      РАПП настаивал на социальном происхождении своих членов, якобы определяющем их идейные позиции. Выходцы из пролетариата считались настоящими советскими художниками, а все другие были «попутчиками», добросовестно выполняющими социальный заказ.

      «Пролетарский» по происхождению РАПП, неспособный решать крупные художественные, теоретические проблемы и многие практические задачи, перенёс свою неуёмную активность на администрирование в искусстве, создавая и рассылая массу резолюций, указаний, решений. Звеня марксистско-ленинской риторикой, перемешивая терминологию искусства и политико-философских учений, прикрываясь громкими политическими лозунгами, рапповцы выстроили административную систему руководства творчеством.

      Именно в недрах РАППа возникла схематичная по содержанию, вполне механистическая теория «живого человека» и «психологизма».

      На самом деле теория «живого человека» противоречила требованиям «психологизма». Совмещение СКАЧАТЬ