Красный закат в конце июня. Александр Лысков

Чтение книги онлайн.

      Светлые чудские глаза.

      И главное притяжение – белизна лица, ход и ухватка…

      Когда ещё пойдёт в дело лён этого нового урожая 1525 года. А ведь уже теперь с окончанием расстила и замачивания, как уговаривались, подавай пригожий работницам расчёт крашеными полотнами в локоть за три уповода.

      Потому нынче Геласий с утра опять был в прокопчённом вретище. Рубил берёзовые дрова, калил дедову домницу. Готовил пробную загрузку прошлогодних полотен в новый красильный чан.

      Замочен чан наглухо. Держал воду до капли: глиной было выложено днище и усыпано речной галькой, чтобы не поднималась муть.

      Густой пар стоял над красильней.

      Раскалённые в домнице камни Геласий перекатывал по жёлобу в чан. Оттуда деревянными щипцами таскал обратно в огонь.

      Кипятил отвар.

      Щепкой пробовал густоту.

      …Эти разноцветные щепки в другой бы раз покойная бабушка Евфимия бережно собрала и на Рождество сложила из них звезду Богородицы.

      Нынче при взгляде на крашеные лучины опахивало внука только лёгким ветерком памяти о покойнице.

      Эти разноцветные палочки всегда напоминали Геласию о временах детства, когда он жил при храме, шаровничал у богомаза Прова, охру растирал.

      Этот Пров стал для Геласия истинно духовным отцом. Помнился он тощим мужиком с ласковыми глазами.

      Много лет назад какой-то боярин вывез его из Новгорода на Вагу для росписи церкви в вотчине. Да случилось, язычники спалили строение. И побрёл Пров откуда слухом доносит.

      Приткнулся здесь в Сулгаре. За харчи подрядился. И потребовался ему мальчик-краскотёр.

      Бабушка Евфимья, будучи служкой в храме, узнала про его нужду и привела к нему десятилетнего Гелаську.

      Будущего краскотёра Пров встретил без лишних слов:

      – Вот тебе, отрок, ложка. В ней охряная крошка. Катышики ущупывай и пальцами их, как ступой…

      Сразу стал старик называть малолетнего помощника полным именем.

      – Помру, Геласий, ты меня тут похоронишь. Да ведь и сам тоже когда-то Богу душу отдашь. А наши с тобой иконы вечно будут сиять!

      Скоро Геласька настолько обвык в растирании красок, что ему было дозволено льняное масло в пингаму добавлять.

      Из любопытства он однажды сунул палец в горлышко таинственного сосуда и облизал.

      И, что называется, взалкал. Стало в кувшине шибко убывать.

      Пров прижучил, повозил за белы кудри. После чего велел принести из дому чуманчик и отсыпал льняных семян на посев.

      Добывай лакомство в поте лица!

      Покойный батюшка Никифор позволил занять полоску в огородце.

      И Ласька льняное семечко от семечка на вершок уложил в бороздки.

      Урожай созрел. Ласька между камнями нажамкал масла и принялся отводить душу.

      Пров опять вмешался.

      – Чем утробу СКАЧАТЬ