Тихие яблони. Вновь обретенная русская проза. Сергей Дурылин

Чтение книги онлайн.

      – Приложитесь, дети.

      И когда мы приложились, она удержала нас около иконы и чуть слышно сказала:

      – А знаете ли, милые, как на земле и мы, грешные, сладостно поем Тихому Ангелу, слышали ли: «Свете Тихий, святые славы!»

      Она приподняла опять икону и благословила нас ею и сказала другим:

      – Ну, приложитесь, приложитесь! Какой лик прекрасный!

      Когда все приложились к образу, бабушка передала образ Параскевушке, стоявшей возле нее, и поклонилась мужику.

      – Спаси тебя Господи, Демьян Иванович. Обрадовал ты меня, грешную. Дивен лик и тихостен! Благослови тебя Господи. Долго ли писал?

      – На Третий Спас начал, матушка, – отвечал Демьян Иванович, и лицо его посветлело, – отслужил молебен Нерукотворному Образу и водою святой доску окропил, и писалось с легкостию, по новгородскому переводу. По твоим молитвам легкота была в письме. Не запомню, чтобы так было.

      – Господь дал! Все ли у тебя в здоровье добром?

      – Спаси тебя Бог, матушка, все здоровы. Сыты, обуты, одеты. Работа есть. В Прохушево в часовню деисус заказали и Ивана Воина в полк. А ты мне, матушка, работу задай, без того не уйду: твоим заказом моя работа спорится.

      – Закажу, закажу, – бабушка улыбнулась. – Я ровно как помещица немилостивая, на всех работу накладываю.

      – Какая ты помещица, матушка! – с досадою даже проговорил мужик. – Ты молитвенница. Легкая у тебя рука.

      – Рука-то легка, да сама белоручка: без работы сижу, – быстренько проговорила бабушка, и, поглядев на нас, обратилась к мужику: – Внуков-то моих узнал ли, Иваныч?

      – Добрые детки, – отвечал тот.

      – Ну, вот тебе и заказ: напиши ты малые две иконы – Сергия-чудотворца да Василия Блаженного на охре, на кипарисе. Благословить их хочу. Это их ангелы.

      – Благослови, матушка.

      Бабушка перекрестила его и он стал собирать свой мешок, а бабушка совала ему в руки пряников, конфект и еще чего-то, что он не брал и отстранял от себя, заваливая на себя мешок, но она строгонько посмотрела на него и молвила:

      – А вот и неслух выходишь; борода, а неслух! – и он покорно принял из ее руки и пряники, и конфекты, и груши, и еще что-то, чего больше всего не хотел принять. Она перекрестила его, он поцеловал у нее руку и ушел, пригибаясь еще ниже.

      А Егорушка уже охаживал вокруг бабушки, и улыбался на нее, и протягивал к ней горсточку, приговаривая:

      – И мне дай! Дай, дай, маминька!

      – Чего ж дать-то? – спрашивала бабушка.

      – Сама знаешь, чего! Белая знайка, а не знаешь, у Высокого спроси, с крыльями…

      – Про Предтечу он это! – шепнула няне монахиня с волосиками.

      – Ну, помолчи, Егорушка, помолчи. Видел, видел: Ангел-то тихой, Ангел-то молчаливый… Он молчать велит.

      Егорушка сел на пол и пригорюнился.

      – Ма́тинька, СКАЧАТЬ