Название: Словарь Ламприера
Автор: Лоуренс Норфолк
Издательство: Азбука-Аттикус
Жанр: Историческая литература
Серия: Большой роман
isbn: 978-5-389-14639-6
isbn:
Есть также во всем этом что-то очень поступательное, подсознательно заложенная в самой глубине графской биохимии вера в то, что все происходящее так или иначе происходит к лучшему. О его способности пить ходят легенды, но она не имеет ничего общего с пьяной удалью. Когда он выпивает графин белого испанского вина, чтобы протрезветь, ему самому кажется, что он достигает совершенно противоположного результата. С точки зрения друзей графа, его обыкновение увеличивать количество выпитого и оставаться трезвым – всего лишь причуда, ему не нужны для этого особые мотивы, достаточно обыкновенной Schadenfreude.
Знай Ламприер все это, он, возможно, отложил бы свои вопросы позже на вечер, но его упорствующее в своих заблуждениях сердце стремится делать все как можно хуже. И действительно все становится хуже. Месье Усы заполучил наконец ту девушку, бывший ее спутник по-прежнему издает напрасные звоны, еще четверть тона, еще глоток отпивается от тоники, а люди, расхаживающие вверх-вниз по лестнице, то и дело опорожняют существенно важные части инструмента, старая карга покинула свое место у очага, чтобы показать Септимусу, как следует танцевать степ, пальцы внутрь и – фью-и-ть! – ее башмак, вращаясь в воздухе, летит через всю комнату и разбивает масляную лампу, та выбрасывает на пол извилистый язык огня, но все под контролем, в Поросячьем клубе воцаряется общая неразбериха, пожар заливается пивом, сидром и другими, более пахучими жидкостями (обладатели которых рады наконец избавиться от них), и вот уже все заняты не чем иным, как пением.
Все начинается сначала, но теперь весь зал захватывает постепенно некое общее сложное движение, смутный толчок расходится концентрическими кругами из центра разврата, а на самом-то деле – от Карги. Она прервала урок танцев как занятие недостойное и глядит теперь по сторонам, высматривая парочки целующихся, фыркающих и потягивающих вино, которые под ее свирепым взглядом начинают разъединяться. Руки благоразумно оставляют в покое корсажи, никто больше не осмеливается шлепать прельстительно отставленные зады, мужчины и женщины расходятся, словно волны Красного моря, и прощания влюбленных, воздушные поцелуи и клятвы верности создают мелодраматическую атмосферу, словно неуклюжие переводы из либретто Кальцабиджи. В воздухе нависает ожидание. Щеголи, грубияны, франты и важные персоны оказываются на той стороне комнаты, где сидит Ламприер, тогда как кокотки, нимфы, куртизанки и камелии занимают места на другой; некоторые лица кажутся как будто знакомыми, но вспоминать нет времени, потому что Карга уже трижды ударила по полу своей тяжелой клюкой и отступила к очагу. Сцена пуста, и на ней появляется Септимус.
У него торжественный вид. Он обращается к участникам вакханалии, и приближение чего-то СКАЧАТЬ