Царь и гетман. Даниил Лукич Мордовцев

Чтение книги онлайн.

      – Хиба Духом Святым? – грустно заметил Палий.

      – Духом животным, сын мой… А кто ты? Как имя твое? Я и не спросил тебя.

      – Я Семен Палий из Борзны… Був запорожцем, а теперь… – Он остановился.

      – Хочешь оживить кости сии?

      Палий молчал: вера в Москву вновь была глубоко потрясена.

      – Не отвещай, я знаю, – продолжал старик, – я умею читать душу человеческую на лицах людей… Я прочитал твою душу… Ты оживишь кости сии…

      – Как же, отче? Научи!

      – Знаешь, сын мой, как засевают поле, поросшее волчцами?

      – Знаю…

      – Засей же поле сие пшеницею, и волчцы погибнут… Кости оживут… Как зерно всходит пшеничным стеблем и колосом, так кости сии взойдут людьми живыми… Живая пшеница за Днепром: кликни клич, и пшеница сама придет сюда, и ты засеешь ею сие поле мертвое, и «оживут кости сии»…

      Палий видел, что эта мысль отвечает его собственной, давно лелеемой мечте. Еще будучи в Запорожье, он много думал о судьбе Западной, Заднепровской Украйны, и ему казалось, что безбожно было бы оставлять ее «руиною». Эта «руина» под боком у Киева. Ксендзы уже угнездились в Хвастове и, как пауки, начали растягивать свои цепкие нити по Волыни, Подолии и Полесью. Сухие кости казацкие уже хрустят под копытами панских коней…

      А тут этот таинственный, неведомо откуда явившийся старик с апостольскою бородою и речью пророка, с этим не от мира сего выражением глаз, читающих душу чужую, как раскрытую книгу, эта мертвая тишина степи, нарушаемая лишь иногда мерными взмахами белых крыльев луня, словно разыскивающего по «руине» погибшие казацкие души, да звонкий клекот в вышине орла, не находящего себе добычи, – все это сковывало впечатлительную душу Палия священным ужасом… Кто этот старик? Куда он идет, чего ищет?

      «Бысть человек послан от Бога… к своим прииде, и свои его не познаша» – невольно повторяется евангельский стих.

      – Сеять, сеять подобает на новой ниве, – говорил как бы сам с собою старик. – А сеятели лукавы суть…

      – Какие сеятели, отче?

      – Лукавые… Один – Дорошенок[23], гетман сегобочный, другой – Самойлович[24], гетман тогобочный… Оба они сеют на чужое поле, – продолжал старик вполголоса, не поднимая головы.

      – А третий сеятель?

      – Мазепа…

      – Осавул енеральный?

      – Он… Се диавол в образе сеятеля… Плевелы он сеет, и заглушат сии плевелы всю Украину…

      – Да он еще не гетман.

      – Будет гетманом… Гетманскую булаву он уже носит за пазухою, у сердца лукавого.

      – А Дорошенко и Самойлович?

      – Дорошенок на турскую ниву сеет словенское добро, а Самойлович на московскую, на боярскую… никто не сеет на свою ниву, на народную…

      Крижанич остановился. Сгорбленная спина его выпрямилась. Он положил руку на плечо Палия и глянул ему прямо в очи.

      – Семен Иванович, – сказал он медленно.

СКАЧАТЬ