Каторга. Влас Дорошевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тяжких или окончивших срок «испытуемости» – называется «вольной тюрьмой», потому что ее обитатели ходят на работы без конвоя, под присмотром одного надзирателя.

      – Кандальная тюрьма у нас плохая! – заранее предупреждал меня смотритель. – Строим новую, – никак достроить не можем.

      И чтобы показать мне, какая у них плохая тюрьма, смотритель ведет меня по дороге в пустое, перестраивающееся отделение.

      – Не угодно ли? Это стена? – Смотритель отбивает палкой куски гнилого дерева. – Да из нее и бежать-то нечего! Разбежался, треснулся головой об стену – и вылетел насквозь. Воздух скверный. Зимой холодно, вообще – дрянь.

      Гремит огромный ржавый замок.

      – Смирно! – командует надзиратель.

      Громыхают цепи, и около нар вырастают в шеренгу каторжные.

      На первый день Пасхи из кандальной тюрьмы бежало двое – несмотря на данное всей тюрьмой «честное арестантское слово», – и теперь, в наказание, закованы все.

      Сыро и душно; запах ели, развешанной по стенам, немножко освежает этот спертый воздух.

      Вентиляции – никакой.

      Пахнет пустотой, бездомовьем.

      Люди на все махнули рукой – и на себя.

      Никаких признаков хоть малейшей, хоть арестантской домовитости. Никакого стремления устроить свое существование посноснее.

      Даже обычные арестантские сундуки – редко-редко у кого.

      Голые нары, свернутые комком соломенные грязные матрацы в головах.

      По этим голым нарам бродит, подняв хвост, ободранная чахлая кошка и, мурлыкая, ласкается к арестантам.

      Арестанты очень любят животных; кошка, собака – обязательная принадлежность каждого «номера». Может быть, потому и любят, что только животные и относятся к ним как к людям.

      Посреди номера стол – даже не стол, а высокая длинная узкая скамья. На скамье налито, валяются хлебные крошки, стоят неубранные жестяные чайники.

      Мы заходим как раз в тот «номер», где живут двое тачечников.

      – Ну-ка, покажи свой инструмент!

      Несмазанная тележка визжит, цепи громыхают, прикованный тачечник подвозит к нам свою тачку.

      Тачка, весом пуда в два, прикована длинной цепью к ножным кандалам.

      Раньше она приковывалась к ручным, но теперь ручные кандалы надеваются на тачечников редко, в наказание за особые провинности.

      Куда бы ни шел арестант – он всюду везет за собой тачку.

      С нею и спит, на особой койке, в уголке, ставя ее под кровать.

      – На сколько лет приговорен к тачке? – спрашиваю.

      – На два. А до него на этой постели спал три года другой тачечник.

      Я подхожу к этой постели.

      У изголовья дерево сильно потерто. Это – цепью. Пять лет трет это дерево цепь…

      – Дерево, и то стирается! – угрюмо замечает мне один из каторжников.

      Наказание тяжкое, – оно было бы совсем невыносимым, если бы тачечники изредка не давали сами себе отдыха.

СКАЧАТЬ