Антикварий. Вальтер Скотт
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Антикварий - Вальтер Скотт страница 47

СКАЧАТЬ на его портрет, мистер Ловел, и проникнитесь уважением к его благородному занятию: он изображен здесь у печатного станка, где трудится, способствуя распространению христианских и политических истин. А здесь вы можете прочесть его излюбленный девиз, характерный для его независимого нрава и уверенности в себе. Эти качества побуждали его с презрением отклонять непрошеное покровительство. Его девиз отражает также твердость духа и упорство в достижении цели, рекомендуемые Горацием. Поистине это был человек, который не дрогнул бы, если бы вся его типография, станки, кассы с крупным и мелким шрифтами, сверстанный набор разлетелись и рассыпались вокруг него. Прочтите, повторяю, его девиз, ибо в пору, когда только еще зарождалось славное типографское искусство, у каждого печатника был свой девиз. У моего предка он был выражен, как вы видите, тевтонской фразой: «Kunst macht Gunst»[78], другими словами – ловкость и осторожность при использовании наших природных талантов и благоприятных качеств должны обеспечить благосклонность и покровительство, даже когда вам в них отказывают из предубеждения или по невежеству.

      – Вот что значат эти немецкие слова, – задумчиво помолчав, сказал Ловел.

      – Несомненно! И вы видите, как они хорошо вяжутся с сознанием своего достоинства и своей значительности в полезном и почтенном деле. В те времена, как я вам уже рассказывал, у каждого печатника был свой девиз, своя – как я бы ее назвал – impresa[79], совсем как у храбрых рыцарей, съезжавшихся на состязания и турниры. Мой предок гордился своим девизом не менее, чем если бы победоносно выставил его на поле боя, хотя девиз говорил лишь о пролитии света, а не крови. Впрочем, по семейному преданию, Альдобранд Олденбок избрал его при более романтических обстоятельствах.

      – Что же это были за обстоятельства, дорогой сэр? – полюбопытствовал его юный друг.

      – Видите ли, они не очень лестны для репутации моего почтенного предка как человека осторожного и мудрого. Sed semel insanivimus omnes[80]. Всякий в свое время валял дурака. Рассказывают, что мой предок в годы ученичества у одного из потомков старого Фуста{142} – того Фуста, которого народная молва послала к черту под именем Фауста, – увлекся неким ничтожным отпрыском женской породы, дочкой хозяина, по имени Берта. Они разломали кольца или проделали какую-то другую нелепую церемонию, обычную в тех случаях, когда дают бессмысленные клятвы в вечной любви, и Альдобранд отправился путешествовать по Германии, как подобало честному Handwerker’y[81]. Ибо, по обычаю того времени, молодые люди из сословия ремесленников, прежде чем окончательно обосноваться где-нибудь на всю жизнь, должны были обойти всю империю и поработать некоторое время во всех крупнейших городах. Это был мудрый обычай. Собратья по ремеслу всегда охотно принимали таких странников, и поэтому они обычно имели случай приобрести новые знания или поделиться своими. Когда мой предок возвратился в Нюрнберг, то узнал, что его старый хозяин незадолго перед тем умер и несколько молодых щеголей, в том числе два-три голодных СКАЧАТЬ



<p>78</p>

«Искусство порождает благосклонность» (нем.).

<p>79</p>

Эмблема и девиз на гербе (ит.).

<p>80</p>

Впрочем, каждый хоть раз сходит с ума (лат.).

<p>142</p>

Фуст (Фауст) Иоганн – один из первых деятелей книгопечатания и сподвижник Гуттенберга (с 1450 по 1455 г.). В дальнейшем совместно со своим зятем Шеффером был владельцем гуттенбергского печатного станка. Один из вариантов легенды о Фаусте – алхимике, астрологе, стремившемся к власти и богатству и для достижения этого «продавшем душу дьяволу», – связывает Фауста с этим образом.

<p>81</p>

Ремесленнику (нем.).