из натопленных заранее изб. Лида очень стеснялась и убегала из избы, когда раздевали и мыли раненых мужчин. Потом привыкла, да и обязанности надо было выполнять. И еще подполковник, узнав ее это стеснение, как-то сказал: «Боец Воробьева, вы здесь на воинской службе и представлены к раненым как младший медицинский персонал и не имеете права покидать свой пост!» А потом уже мягче добавил: «Вы, Лидочка, не думайте, что это мужчина – это человек, которого надо спасать и возвратить Красной Армии. Вот мне приходится оперировать не только мужчин, но и женщин и, что же, я из-за стеснения должен позволить бойцу женщине умереть?» Лида молча кивнула и вернулась в избу. Были такие тяжелые ранения, что трогать страшно, а оперировать надо срочно, поэтому пришлось привыкать и скоро она с этим справлялась не хуже взрослых. Избы надо было топить постоянно, морозы стояли очень сильные и к утру выдувало все тепло. Лиде, как самому младшему из персонала, давали все время разные поручения. В 6 утра она шла топить избы, чтобы раненым было тепло – особенно тяжело раненым. Кроме этого, ей надо было наносить воды по всем избам и в операционную. Когда она очень уставала, но старалась не показывать вида, ей помогали бойцы-санитары, если были свободны. Ее жалели очень и относились с большим теплом – понимали, что перед ними еще ребенок. Фронт проходил совсем рядом, и немецкие самолеты, бомбившие наши позиции, постоянно нарушали тишину. Земля гудела и тряслась. Кроме того, хотя госпиталь и был замаскирован, но, видимо, у немцев были данные разведки, потому что они совершали налеты и на эту санитарную территорию и довольно частые. Разведданные были не совсем точные, так как бомбили чаще лес, а к ним летели осколки, но надо было все равно беречь раненых прежде всего. Лиде очень доставалось – она убирала у кроватей лежачих больных вместе с санитарками все нечистоты и выносила их на улицу, ухаживала за ранеными, стирала окровавленную одежду раненых и мыла полы. И еще ее часто по ночам посылали с донесениями через лес к линии фронта о том, сколько умерло, кто и в каком звании, а сколько идут на поправку. Когда она ночью шла лесочком на передовую, особенно осенью, когда непроглядная тьма – боялась ужасно. Пряталась и приседала к траве, если где-то треснет сучок. Зимой, когда все становилось белым – в лесу было светло и луна хорошо освещала дорогу, но все равно Лиде было очень страшно. Ее предупреждали, что могут быть немецкие лазутчики, охотившиеся за «языком». Она приносила донесения на НП командиру полка в землянку. Тут ее сажали к печурке и обязательно кормили горячим и поили чаем. А потом командир отправлял с ней бойца, чтобы проводил через лес до ППГ, тогда идти было весело и спокойно. Во время атак на нашей стороне фронта бесконечная канонада и взрывы все время были слышны на территории ППГ. Подполковник Воробьев, командующий всем персоналом госпиталя, был опытным хирургом, говорили, что он очень строг с подчиненными и что замечательный специалист – совершает невозможное. Спасали, конечно, не всех, но из пяти тяжелораненых выживали трое – это был хороший
СКАЧАТЬ
