Александр Цыбулевский. Поэтика доподлинности. Павел Нерлер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на ветер сердце бросила, ум от страсти улетучился». Сравните из его собственного стихотворения: «Ты как нарочно создана для комедийной перебранки». Цветаева же дает образ, который над прямолинейной оценкой – хорошо, плохо – се человек – женщина – в ней своя прелесть – судите сами:

       Три у женщины приметы:

       Говорок быстрей воды.

       Пол-ума (и тот с безумьем

       Схож) и страсти без узды.

      «Говорок быстрей воды» – упоительно, поэтому рядом можно и «мелет, мелет языком». У самого Важа Пшавела все это мягче, что-то пушкинское, что ли, проступает: «Послушна зову сердца женщина…»

      И опять-таки Цветаева сильнее в ответах, в диалоге, где сила предполагает контрсилу, в афористичности и логичности – нет ей равных; у Мандельштама и Заболоцкого – бранятся, у Цветаевой – скрещивают оружие слова. Он: «Ты с воителем венчалась, не с грабителем ночным». Она: «Слава – слабая одежка, варево пустое – честь». Он: «Женщина, коль ты не демон…» Прекрасно и словесно – такое у Цветаевой совмещение. Заболоцкий же и Мандельштам ищут искомое вне такой подчеркнутой словесности. Например, вот как Цветаева справилась с «синим цветом» коня – Лурджа, что по-грузински значит «синий». Она сказала, что конь синей (мало того что синий – так еще и синей – чего же?) синей тучи, – и поставила восклицательный знак:

      А навстречу, глянь, на Лурдже

      Стройном: на коне –  синей

      Синей тучи!

      И далее ни словесной инерции:

      (Всадник Лурджи,

      Лурджа –  всадника стройней).

      И как это же место вне «словесности» у Заболоцкого – какой у него готовый, дышащий легкостью и артистичностью стих:

      Навстречу доблестному мужу,

      Веселой песнею звеня,

      Какой-то всадник гонит лурджу –

      Голубоватого коня.

      У Мандельштама о Лурдже – ничего. Может быть, ему его «не перевели» в подстрочнике. Имя коня – обойдено. Но эту невольную купюру Мандельштам возместит строкой о нем чрезвычайной образности: Гоготур по-настоящему разозлился только тогда, когда Апшина стал подбираться к его коню. Мандельштам заметил о коне, и это дано как удар током:

      Конь глотнул, как птица, воздуха.

      Гоготур-герой не выдержал…

      У Цветаевой происходящее как бы подчинено слову, служебно и зависимо. У Заболоцкого, напротив, слово – служебно и информационно, ведущая роль отведена эпическому действию, причем налицо старание, чтобы и то и другое выглядело естественно. Пример: Гоготур победил зазнавшегося Апшину, и вот Апшина, избитый, связанный, обезвреженный, лежит на земле. У Важа Пшавела: «Что делать мне», – выдохнул Апшина языком с обломанным кончиком. «Тает он весь то сине, то черно от уколов злого в сердце».

      У Мандельштама, как всегда, слово и действие сбалансированы, равноправны, но по сравнению с подлинником усилены оба компонента – и слово и действие:

      – «Пощади!» – СКАЧАТЬ