Самое шкловское (сборник). Виктор Шкловский

Чтение книги онлайн.

      Когда его летом привезли в деревню, то он свешивался из моих рук. Смотрел на траву.

      Смотрел на стены, на небо не смотрел. Рос. В стенах пакля. В городе узнал в кукле – человека. Сажал ее в корзину вниз головой и катал по комнате.

      Начал лазить на стол. Стол его выше.

      Мальчик притащил корзинку к столу, влез в нее и не стал выше. Корзина была вниз дном.

      Потом перевернул корзину. Стал перед ней задом на четвереньки и влез на нее задними лапками. Ничего не вышло: не смог подняться. Через несколько дней научился влезать и долез до стола.

      В промежутке все сбивал со стола палкой. Теперь лазает куда хочет, подтаскивая по полу чемодан за ручку.

      Играет с окном, с трубой отопления и со мною. Приходит ко мне утром, проверить комнату и рвать книги. Растет все время, быстрее травы весной.

      Не знаю, как у него помещаются все события. Мне он кажется замечательным.

      Во мне ему нравится мой блестящий череп. Настанет время…

      Когда он вырастет, то, конечно, не будет писать.

      Но, вероятно, будет вспоминать об отце.[92] Об его экстравагантном вкусе.

      О том, как пахли игрушки. О том, что кукла «Мумка» была мягкая и тугая.

      А я сейчас иначе вспоминаю своего отца.

      Большую лысую красивую голову. Ласковые глаза. Бешеный голос. Руки, крепкие, с толстыми ладонями, такие руки, как у моего сына.

      И всегдашний жар лба.

      Про дом твоего отца, про мой дом, Китик ‹Никита, сын Виктора Шкловского›, я могу рассказать тебе сам.

      В него само лезет смешное. Три плетеных стула в стиле 14-го Людовика. Стол на восьми ножках. Полка с растерянными, как люди, ночующие на вокзале, книгами.

      Никаких канделябров. Гнущийся под ногою пол. Наспех повесившаяся с потолка лампочка. Деньги на один день.

      Третья фабрика

      Около Брянского вокзала. По Брянскому переулку дом три. Серые ворота, красная стена.

      В третьем этаже столовая, в ней пьют чай. Чай здесь сублимирует время.

      В микросъемках, когда надо время делить на тысячные доли, снимают иногда при свете искры. Остальное время тьма и чай. Невкусный. Лента, чтобы ее снять, берет очень мало времени. Если бы не было брака и не нужно было бы ставить декорации, ленту навертывали бы в несколько часов.

      Но медленна жизнь. Актеры сидят в коридоре. Растят бороды для съемки. Пьют чай.

      В ателье висят десятки ламп светящимися летучими мышами.

      ‹…›

      Иногда лента ошибочна. Не так сняли. Не монтируется. Движения не совпадают. Режиссер поставил плохо. Тогда говорят: «Картина идет на полку».

      Это вроде кладбища.

      В дни фильмового голода на этом кладбище будут воскресать мертвецы.

      Но никогда не воскреснут на наших кладбищах мертвецы.

      Мы все товар перед лицом своего времени… умирать нельзя: найдутся попутчики.

      Директор СКАЧАТЬ