Оставьте меня детям… Педагогические записи (сборник). Януш Корчак

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ потому что у меня петля на чулке поехала, потому что я получила грустное письмо из дому.

      Кто-то скажет:

      – Чего стоит фильм, если дети знают, что их снимают?

      Легко.

      Аппарат всегда стоит на месте. Оператор в разное время и в разном направлении крутит ручку незаряженного аппарата.

      Детям обещают показать фильм, когда он будет готов, но всегда что-нибудь не получается. Много раз снимают детей назойливых, неприятных, непопулярных, неинтересные сцены. Никто ни разу не призывает детей вести себя естественно, смотреть не туда, а сюда, «заниматься своими делами». Юпитеры беспорядочно зажигают и гасят. А то снова и снова велят прервать игру и устраивают утомительную репетицию.

      Жадный интерес к сенсации сменяется раздражением. Наконец они перестают воспринимать съемку. Через неделю, через месяц. Впрочем, напрасно я это пишу. Наверняка все так и делают, иначе и быть не может.

      Невежда тот воспитатель, который этого не знает, и идиот – если не понимает.

      В будущем каждый воспитатель станет стенографом и кинооператором.

      А парлограф[42], а радио?

      А эпохальные эксперименты Павлова[43]?

      А тот садовник, который путем скрещивания или, опять же, воспитания растений получает розы без шипов и «от осины апельсины»?

      Контур человека у нас уже есть, может, даже фотография. Может, не хватает сущей малости? Нужен только способный и добросовестный ретушер.

      Другие бояться спать днем, чтобы не портить ночи. Я – наоборот. Я неохотно сплю ночью – мне бы поспать днем.

***

      15 мая, шестой час

      Девочки уже до половины […][44]

      Было примерно так. Говорят:

      – Знаешь, Хелечка, беспокойный ты человек.

      Она в ответ:

      – А я – человек?

      – Ну да. Ведь не собачка же.

      Задумалась. После долгой паузы, с удивлением:

      – Я человек. Я Хелечка. Я девочка. Я полька. Я мамина доченька, я варшавянка… Как меня много!

      В другой раз:

      – У меня есть мамочка, папочка, бабушка… две бабушки, дедушка, платьице, ручки, куколка, столик, фартучек… А вы у меня тоже есть?

      Один народник мне сказал:

      – Еврей – искренний патриот, в лучшем случае – хороший варшавянин или краковянин, но не поляк.

      Меня это высказывание застигло врасплох.

      Я честно признался, что меня не трогают Львов, Познань, Гдыня, Августовские озера, ни Залещики, ни Заользе. Я не бывал в Закопане (вот такое я чудище), меня не восхищают ни Полесье, ни море, ни Беловежская Пуща. Висла из-под Ракова для меня чужая, я не знаю и не хочу знать Гнезно. Но я люблю варшавскую Вислу и, оторванный от Варшавы, испытываю снедающую тоску.

      Варшава – моя, а я – ее. Больше скажу: я и есть Варшава.

      Я вместе с ней радовался и горевал, ее солнышко было моим солнышком, ее ливень и грязь – моими.

      Я СКАЧАТЬ