Петербургские тени. Александр Ласкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      К примеру, директор гимназии – поэт, а двое его воспитанников – тоже поэты. Получается своего рода грибница.

      Каждый из авторов хочет о городе рассказать. Считает себя обязанным создать нечто такое, что будет равно полученному подарку.

      Иногда ориентируются на предшественников, а порой начинают с начала. Демонстрируют, что предпочитают идти своим путем.

      С удивлением замечаешь среди последних Ахматову. Отчего-то эта лучшая из наследниц на сей раз своим богатством пренебрегла.

      Но тебя опишу я,

      Как свой Витебск – Шагал.

      Только пожмешь плечами. Сколько поэтов писали о резиденции, но Анну Андреевну это не очень интересует.

      Желает, видите ли, быть как витебский мастер. Хочет, чтобы в ее стихах было столько же странного и причудливого, сколько на его холстах.

      Вряд ли это неблагодарность. Просто с тем Царским, которое она любит, сочинения ее предшественников не пересекаются.

      Во-первых, в самом деле провинция. Пусть даже дворцы в центре, но все вокруг напоминает заштатный городок.

      Ахматова – соавтор Шагала

      Так сказать, резиденция с человеческим лицом. Официальное и приватное тут внутренне связаны.

      Возможно, этим определяется чувство достоинства. Какая-нибудь скромнейшая улочка нисколько не робеет перед парком.

      Так же было и в шагаловском Витебске. Любой переулок у художника превращался почти во вселенную.

      Сколько таких переулков он нарисовал! Немного поплутаешь по их коленцам – и сразу достигаешь Бога.

      Вот и в Царском все начинается с переулка. Невозможно представить, что Ляминский или Новый вдруг куда-то исчезнут.

      А тому переулку

      Наступает конец…

      Бывает, катастрофа накрывает целиком, но в данном случае она отнимает одну подробность за другой.

      Шагал тоже двигался от частного к общему. Ни за что не забудет того крохотного человечка, что под забором справляет нужду.

      И Анна Андреевна все помнит. В своей оде представила что-то вроде описи навсегда утраченного времени.

      Только в первых строках упомянула рыжего рысака, чугунку и кабак. Затем последовали матовый свет фонарей, придворная карета, голубые сугробы…

      Такой мартиролог. Ушедшего столько, что ни одно стихотворение не сможет вместить в себя все.

      Впрочем, расстраиваться нет оснований. Даже если не получится жить в этом городе, его легко унести с собой.

      Настоящую оду

      Нашептало… Постой,

      Царскосельскую одурь

      Прячу в ящик пустой,

      В роковую шкатулку,

      В кипарисный ларец…

      Тут опять одно наслаивается на другое. С одной стороны, роковая шкатулка – это Анненский, а с другой – Шагал.

      Это ведь для Шагала не существовало расстояний. Где бы он не находился, его Витебск оставался с ним. Любопытно, что ахматовская метафора имела продолжение.

СКАЧАТЬ