Зодчие. Александр Волков

Чтение книги онлайн.

      Грянул взрыв смеха. Оценщик смутился, попав впросак.

      – Сорок тэнга! – закричал он, поворачивая унылого Никиту во все стороны. – Сорок тэнга за мудрого, опытного раба… Тридцать тэнга за раба, искусного во всех ремеслах!.. Спешите, правоверные, не упускайте случая – раскаетесь: не всегда будет торба с овсом у коня на морде!

      В толпе молчали.

      – Двадцать тэнга за раба, который принесет счастье и довольство в дом купившего его! – как ни в чем не бывало продолжал оценщик, стараясь поймать взглядом глаза краснобородых богачей. – Двадцать тэнга!.. Пятнадцать тэнга!..

      – Два тэнга! – предложил ремесленник.

      – Аллах велик, но, создавая тебя, забыл вложить ум в твою голову! Два тэнга за такого ценного раба?! Два тэнга?! – возмущался оценщик.

      А Давлетша чуть не ревел с досады.

      Несмотря на старания оценщика, Булата продали за два тэнга. Купил старика оружейник, первым предложивший за него цену.

      Получая деньги после вычета сборов и налогов, Давлетша взвыл:

      – Вай-уляй! Имя мое пропало! Этот покупатель опозорил могилу моего отца!

      – Судьба! – утешал его оценщик.

      – Лучше бы я зарезал русского муллу! Сапоги давал, халат давал, на коне вез… И все за два тэнга!

      С горя Давлетша отправился пить бузу[66] и прокутил все деньги.

      Никиту свел с помоста оружейник Курбан. Базарный писец иглой нацарапал на плоском медном кольце имя Курбана. Кольцо продели в ухо Никиты, проткнув шилом мочку. Теперь Булат стал вещью, отмеченной клеймом хозяина, и за попытку к бегству подлежал смерти.

      Глава IV

      У оружейника Курбана

      Из караван-сарая, где продавали рабов, шли по извилистым городским улицам. Булат внимательно присматривался к чуждой архитектуре восточного города. Мечети с круглыми куполами, с высоко вознесенными узкими минаретами[67] сверкали эмалью, по которой вились золотые разводы и завитушки. В глубине сводчатых входов виднелись полуоткрытые двери дорогого дерева, испещренные причудливой вязью священных изречений. Мусульманские обычаи запрещали изображать живые существа, и восточные художники употребляли все искусство на создание изящных арабесок – узоров.

      Около одной из мечетей хозяин Булата встретил знакомого и остановился поговорить. Никита заглянул в растворенную дверь. В прохладе мечети расположилась школа: мулла и полтора десятка учеников. Ученики – мулла-задэ, – сидя на каменном полу с поджатыми ногами, покачивались из стороны в сторону и заунывным голосом твердили заданное. Один загляделся на пышущую жаром улицу. Мулла с размаху хлестнул длинной камышиной по бритой голове лентяя. Товарищи наказанного захохотали, а сам он остервенело забубнил урок.

      Оружейник дернул Никиту за руку и повел дальше.

      Дома богачей скрывались в глубине дворов, обнесенных высокими стенами. Лишь узенькие СКАЧАТЬ