Жизнь языка: Памяти М. В. Панова. Сборник статей

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ изучать. Но ведь он кончил духовную семинарию в Рязанской губернии, а потом уже…

      П.: А вот потом он выпустил – вдруг совершенно иная область – «Этюды о стиле Гоголя».

      З.: Да-да-да.

      П.: Потом целый ряд работ о Гоголе и о других писателях. Потом работы по стилю Пушкина составили… целую библиотеку.

      З.: Ну, я еще могу вспомнить, что, когда был юбилей Виктора Владимировича, ему было шестьдесят лет, меня назначили секретарем юбилейной комиссии, а председатель был Бархударов (так же как Михаил Викторович был секретарем (П. смеется) парторганизации, так Степан Григорьевич был секретарем этой комиссии), и, когда я очень волновалась, чтобы все было хорошо, торжественно и так далее, приходила к нему, он мне говорил (благодушно): «Ай, дорогая! Ну стоит ли волноваться? Ну, все само сделается» и так далее.

      П.: Это кто?

      З.: Бархударов. А потом примерно за неделю до того, как должен был быть уже юбилей, приехал Дмитрий Сергеевич Лихачев из Ленинграда и совершенно меня потряс своей деятельностью и умением как-то все организовать. Я вот еще с тех пор к нему прониклась особыми чувствами, потому что он, собственно, все организовал, а я, так сказать…

      П.: И он стал председателем?

      З.: Нет, он не стал председателем, он просто все делал. Все делал.

      П.: Да-а. Замечательно.

      З.: А Степан Григорьевич, так, оставался в стороне. Но я хочу сказать, что вот когда был уже сам юбилейный вечер (он был в Доме ученых, в огромном этом зале красивом, полно было народу, там был Козловский, с которым дружил Виктор Владимирович, и Козловский там даже пел, и всё, в общем, всё было очень хорошо и торжественно), Виктор Владимирович произнес неформальную, очень интересную и, я бы сказала, проникновенную речь о своем пути. И вот только тогда я поняла, что он ушел из литературоведения сознательно, потому что понял, что ничего, что он хочет сказать, сказать будет нельзя.

      П.: Да.

      З.: И он обратился к лингвистике. Вот это он тогда так прямо сказал.

      П.: Это был многих достойных путь.

      З.: Да.

      П.: Путь Шпета, который тоже ушел из философии.

      З.: Да. К сожалению, тогда, наверно, даже не записывали ничего, но я помню, что я ошеломленно вот это все слушала и поняла тогда, значит, вот как и почему он так резко переменил [путь], потому что «Этюды о стиле Гоголя», «Гоголь и натуральная школа», «Гоголь и Достоевский» – все вот эти книги ранние, [а также] об Анне Ахматовой, и потом, значит…

      Т.: И резкий переход.

      З.: Да, резко-резко переменил.

      Т.: И его ссылка не сломила?

      П.: Про Зощенко у него есть статья.

      З.: Да, о Зощенко. Ну, что значит – не сломила? Вот, как вы видите, все-таки в нем осталась и смелость, и независимость, и всё…

      Т.: Да.

      З.:…но, конечно, это не могло, наверно…

      Т.:…не сказаться.

      З.:…не повлиять. Но я только вот потряслась, что, когда он был вот в пересыльной тюрьме… он был в Вятку вот потом… сослан.

      Т.: В Вятке.

СКАЧАТЬ