Рыжеволосая Женщина. Орхан Памук

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мной, когда я готов был потерять сознание от полуденного зноя. Что-то в этом образе было такое, что вселяло в меня радость и дарило надежду.

      Когда жара была особенно сильной, мы с Али лили друг на друга воду и много пили. Воду привозил в пластиковых бидонах фургончик Хайри-бея. Раз в два-три дня он привозил также из города еду, которую мы заказывали. Деньги на помидоры, зеленый перец, сливочное масло, хлеб, маслины и все прочее Махмуд-уста давал шоферу, но, кроме заказов, всякий раз фургончик привозил арбузы, дыни, иногда шоколад и сладости, а иногда целый казан долмы, плова или тушеного мяса, которые присылала нам жена Хайри-бея.

      Махмуд-уста очень щепетильно относился к ужину. Каждый день, прежде чем взяться за укрепление колодца, заставлял меня хорошенько намыть картошку, баклажаны, чечевицу, томаты, перец и самолично складывал все в небольшой казан, который мы привезли из Гебзе, затем добавлял в него немного масла и все это ставил на слабый огонь. Я отвечал за то, чтобы до захода солнца еда в казане хорошо приготовилась и не пригорела.

      Каждый день перед окончанием работы Махмуд-уста ставил деревянную опалубку на том метре, что вырыл за день, и заливал в нее бетон. Мы с Али смешивали цемент с песком и разбавляли водой, смесь переливали в тачку и по деревянному желобу, который, как с гордостью говорил Махмуд-уста, он выдумал сам, аккуратно заливали ее в колодец. Махмуд-уста, глядя на то, как мы лопатами пропускаем мокрый бетон по желобу, давал нам снизу указания: «Выше!» или «Правее!», злился и кричал на нас, потому что бетон быстро твердел. В такие минуты я очень тосковал по отцу, который никогда на меня не ругался. Но в то же время я злился на отца, ведь из-за него мы остались без денег. А Махмуд-уста все-таки время от времени проявлял ко мне внимание, – чего никогда не делал отец, – рассказывал разные истории, поучал и то и дело спрашивал, не голоден ли я, не устал ли я, все ли хорошо. Может быть, именно поэтому я так сердился, когда он меня ругал? Если бы меня поносил мой отец, то я бы согласился с ним, извинился и забыл о произошедшем. А когда меня клял мастер, это задевало меня за живое, и я, с одной стороны, послушно следовал его воле, а с другой – злился на него.

      В конце концов Махмуд-уста кричал: «На сегодня всё!», вставал в ведро одной ногой, а мы, вращая лебедку, поднимали его наверх, как на лифте. Наверху Махмуд-уста ложился под оливковое дерево, и воцарялось безмолвие. Я, ощущая, насколько мы близки к природе и насколько одиноки, вспоминал отца, мать и нашу жизнь в Бешикташе.

      Затем я тоже ложился куда-нибудь в тенек и смотрел, как шагает удаляющийся от холма Али. Он всякий раз возвращался в город. Али шел не по петляющей дороге, а срезал путь, пробираясь по пустырям и полям, заросшим сорняками и колючками. Интересно, где находился его дом? И далеко ли от его дома жили рыжеволосая красавица, ее брат и строгая мать?

      Пока голова моя была занята этими мыслями, до меня долетал приятный запах сигареты Махмуда-усты. Слушая доносившиеся издалека крики солдат перед отбоем СКАЧАТЬ